Читать «Секреты балтийского подплава» онлайн - страница 104

И сведения, которые Трибуц ("убийца".— говорил о нем Грищенко) засекретил, всё же дошли до Сталина ("к сожалению, мы узнали об этом поздно",— пишет Кузнецов). Грищенко, по причине цензуры, не имел возможности сказать об этом ни словечка. Грищенко поместил в книге одну фразу- "После доклада Верховского в Ставку оттуда последовал приказ прекратить выходы лодок в Финский залив". Грищенко после войны вернули на лодки, и он очутился в подчинении у Орла. Грищенко видел всю травлю и "гражданскую казнь" Маринеско, о чем позднее написал в своей книге: Маринеско "был оболган людьми недостойными".

Можно предположить, что Грищенко не очень хотелось служить в таком вот послевоенном флоте, в подчинении у Трибуца и Орла. Можно предположить, что Грищенко дали понять: дорога наверх, к адмиральским звездам. ему заказана. И Грищенко ушел (разумеется, с разрешения и по рекомендации начальства) в Академию, в адъюнктуру. Прирожденный боевой командир, он с тех пор бывал на действующем флоте как руководитель практики курсантов, как сотрудник научного института, как гость — герой минувших сражений.

Грищенко написал книгу "Соль службы".

В ней Грищенко, обходя запреты политической цензуры, сказал почти всё, что хотел сказать (будущие исследования нашей подцензурной литературы весьма обогатят герменевтику — науку толкования текстов). В его книге много истин, которые не устаревают: нужно уважать матроса, авторитет командира—авторитет ума, образования, личности, а не количества нашивок.

Одну из главных истин Грищенко выражает словами своего друга, отважного командира-подводника Исаака Кабо: "Взаимная честность — основной закон дружбы, основной закон подвига".

"...Мы ни черта бы не выиграли,— пишет Грищенко, — если бы не любовь к отечеству, которая питала наше бесстрашие, нашу боевую дружбу и нашу способность приходить из боев сильными, даже когда бои изнуряли нас нещадно и крепко. Силой любви держится человек даже в невероятно трудных обстоятельствах. Эта книга о ратном труде подводников в годы Великой Отечественной войны предполагает доказать единственно важную для автора мысль. Повторю се еще рая: нас держала в войну сила любви к Родине. Другой задачи в этом повествовании у меня не было". Из традиционной формулы "за веру, царя..." Грищенко исключает идеологию и правящий режим.

В те годы требовалось прямое мужество, чтобы не писать о любви к коммунистической партии (даже в Корабельном уставе записано было, что командир корабля в первую очередь отвечает перед партией, а затем уже перед правительством...).

Читая книгу, чувствуешь, что Грищенко сравнивает свою судьбу с судьбой своего друга

Маринеско. Те же начальники отшвырнули и его представление на Героя. Удалили его с подводного флота.

Грищенко приводит в книге любимые стихи уже неизлечимо больного Маринеско,— видимо, и Грищенко находил в них утешение. "Ты обойден наградой. Позабудь. Дни вереницей мчатся. Позабудь. Неверен ветер вечной книги жизни: мог и не той страницей шевельнуть..." Название книги "Соль службы" объяснятся в с. 230-й, где речь о горькой судьбе Маринеско: "Да, как никто другой, он вкусил соли нашей службы. И, как никто другой, оставался верен себе".