Читать «Пепел Марнейи» онлайн - страница 29

– Ты думаешь, Кеви живой? – прошептала Лиузама.

– Возможно. Прежде всего надо выяснить, куда его дели десять лет назад. Если бы ты рассказала раньше, я бы допросил их, перед тем как прирезать. Почему ты до сих пор молчала?

– Потому что дура, – кротко вздохнула Лиум, вытирая слезы.

Ее глаза казались огромными и смотрели на Гаяна с такой надеждой, что ему стало страшновато и захотелось очутиться подальше отсюда. Чего уж там, не умел он оправдывать ожидания, еще тринадцать лет назад в этом убедился.

Два дня спустя, на закате, он вернулся к шалашу усталый, но удовлетворенный, уселся на охапку высушенных водорослей и сообщил:

– Пейчохт утверждает, что Кеви продали кому-то в порту. Клах тогда сказал, что вырученных денег в аккурат хватило на лечение, поэтому он проявит добросердечие и не станет требовать с Пейчохта откупа за полученное в его доме увечье. Судя по всему, это самое увечье было ерундовой царапиной, однако он повсюду растрепал о ране на животе. Заметь, пресловутая рана не помешала ему назавтра после происшествия с ветерком прокатиться на телеге через пол-острова, но верхнеперловцы из уважения к своему старосте не усмотрели тут никакой неувязки. Ясно, им же хотелось чувствовать себя правыми, а версия насчет раны на брюхе у Клаха делала их пострадавшей стороной: приютили чужаков, и те вон как отплатили за добро.

– Ты убил Пейчохта?

– Пока нет. В этот раз он откупился. Отдал мне вот это, посмотри.

Гаян вытащил из кармана замшевый мешочек, распустил завязки, вытряхнул на ладонь два вырезанных из дерева амулета на плетеных шнурках.

– Это же наши! – ахнула Лиум. – Мой и Кевриса… У травяного народа есть обычай: когда рождается ребенок, шаман делает амулет, для каждого свой. Видишь, на моем бутон? По-нашему называется лиузама, это плавающая речная кувшинка, ее носит туда-сюда, и она повсюду нездешняя гостья. Угадал шаман с моим именем, правда же? Мама говорила, он три раза ворожил, не хотел давать несчастливое имя, но всяко выходило одно и то же. А когда к нему братика принесли, сразу сказал: «Это родился Кеврис!» У нас у всех травяные, древесные да цветочные имена, а кеврис – то же самое, что кошкина травка. Ты, наверное, знаешь, из нее плетут обереги, потому что она любую беду отведет, и готовят лечебные отвары, но братика имя не уберегло, все равно его не пожалели…

– Мы его найдем, – опасаясь, что она опять начнет причитать, перебил Гаян. – Если он жив, обязательно найдем. Этот амулет он носил на шее, так?

Лиум затрясла головой, подтверждая, со всхлипом выдавила:

– До самого того дня, когда он на Клаха с ножом бросился. Видать, амулет забрали перед тем, как свезти его на продажу. С веревкой на шее, как скотину, а не человеческого ребенка… Ну, недолго им жить на этом свете!

– Лиум, надо решить, что мы делаем в первую очередь: доканываем деревню или разыскиваем Кеви?

Громко и протяжно всхлипнув, она сказала сдавленным голосом:

– Сначала – братика. Ох, как он жил без меня все эти годы, пока я подневольно гостила на дне морском… Небось хлебнул горя, он же маленький, слабенький… Шестилетний…