Читать «Счисление раскольников» онлайн - страница 6

Это распоряжение, совершенно противное принятой со времен императрицы Екатерины II системе и резко отличающееся от предшествовавших указов императора Александра, состоялось в самую трудную минуту. Император находился тогда в Вильне, при нем был и Балашов, не участвовавший в заседании комитета министров, когда обсуждалось дело о пререканиях Руновского с Моисеем. На присланном из Петербурга журнале Александр Павлович написал выше приведенную резолюцию чрез шесть дней по вступлении Наполеона в пределы России, в то время, когда он уже приближался к Вильне. В такое время нельзя было предпринимать каких-либо решительных мер, надо было всячески заботиться о полнейшем внутреннем согласии.

Начавшаяся перепись раскольников была таким образом прекращена повсеместно. Она нигде не была кончена. В составленные для того книги внесены были одни только записные раскольники, то есть потомки плативших двойной оклад, да и то не все. В некоторых местах в эти книги были внесены только главы семейств, в других один только мужеский пол и т. п. Списки, составленные таким образом по распоряжению 1811 года, в некоторых местах остались без изменений даже до 1852 года. Таким образом во время исследований, произведенных статистическими экспедициями, о которых будет сказано ниже, в некоторых земских судах было обнаружено, что именные списки раскольников велись без всяких изменений с 1811 г., и в продолжение сорока лет умершие из них не исключались, новорожденные не приписывались, а ежегодно показываемое в ведомостях число раскольников означалось наобум, один год немножко побольше, другой немножко поменьше. Во многих уездах именных списков вовсе не велось, а ежегодно показываемая в отчетах цифра ставилась совершенно произвольно.

Число раскольников между тем умножалось. В начале двадцатых годов покойный московский митрополит Филарет уже указывал на быстро увеличивающееся в Москве число раскольников и на необходимость принять против усиления раскола решительные меры. Александр Арсеньев, бывший долгое время раскольничьим попом на Рогожском кладбище и потому хорошо знавший дела поповщинского раскола, впоследствии, когда уже был благочинным единоверческих церквей Черниговской губернии, официально заявил, что в исходе 1823 года в городе Москве последователей поповщинского раскола было до 35.000 человек, а в 1825 году 68.000.