Читать «Болезнь Портного» онлайн - страница 19

— Даже и не спрашивай, что я пережила вчера.

Я и не спрашиваю.

— Алекс, — продолжает мама «сотто воче», — ты даже не представляешь, как может на него повлиять в такие дни твой звонок.

Я киваю.

— И еще, Алекс, — я опять киваю: усилия минимальные, но иногда срабатывает. — На будущей неделе у отца день рождения. Мне самой не обидно, что ты не прислал мне открыток на День Матери и в день рождения — меня это не огорчает. Но отцу исполняется шестьдесят шесть, Алекс. Это не шутки, Алекс — это веха в человеческой жизни. Так что пришли ему открытку. Ты от этого не умрешь.

Доктор, эти люди — невероятны! Они непостижимы! Эти двое — самые выдающиеся производители чувства вины! Они растапливают меня, как растапливают куриный жир! «Позвони, Алекс. Приезжай, Алекс. Держи нас в курсе, Алекс. Пожалуйста, впредь не исчезай без предупреждения. В прошлый раз, когда ты куда-то уехал, не сообщив нам об этом, папа уже готов был звонить в полицию. Знаешь, сколько раз на дню он тогда звонил тебе? Вот представь себе».

— Мама, — цежу я сквозь зубы, — если я умру, то полиция обнаружит труп уже через трое суток, уверяю тебя.

— Не говори так! Избави Бог! — плачет мама. О, она такая красивая, когда плачет. И она знает это. Она знает, как воздействовать на меня. Разве я ждал чего-то иного? Как я могу требовать от собственной матери невозможного? — Алекс, это так просто: снять телефонную трубку и набрать номер. Не так уж долго нам осталось надоедать тебе.

Доктор Шпильфогель, это моя жизнь, моя единственная жизнь, и я живу в еврейском анекдоте. Я — «сын» из еврейского анекдота — но только это не анекдот! Господи, кто сотворил нас такими уродами? Такими трусливыми, истеричными и слабыми? «Осторожно! Не делай этого! Алекс — нет!» И почему, лежа в своей одинокой постели и в Нью-Йорке, я продолжаю безнадежно терзать свой член? Доктор, как называется моя болезнь? Может, это то самое «еврейское страдание», о котором я столько раз слышал? Может, это следствие погромов и гонений? Оскорблений и издевательств, которым мы подвергаемся со стороны гоев вот уже две тысячи лет? О, мои тайны! О, трепет! О, стыд, пот и смущение! Манера противостоять самым простым превратностям судьбы! Доктор, я не могу больше бояться неизвестно чего! Наделите меня мужеством! Сделайте меня храбрым! Сильным! Сделайте меня цельным! Хватит быть прилежным еврейским мальчиком, на людях доставляющим радость своим родителям, а наедине с собой терзающим свой член! Хватит!

ЕВРЕЙСКИЙ БЛЮЗ

Где-то на девятом году жизни одно из моих яичек, очевидно решив, что оно достаточно пожило в мошонке, вдруг начало двигаться на север. Сперва я ощущал, как оно в нерешительности колеблется на границе с тазом, но затем, как бы отбросив прочь сомнения, яичко углубилось в недра моего тела. Чем-то оно напоминало выжившего в кораблекрушении счастливца, который носится по волнам в спасательной шлюпке. Вскоре, найдя безопасное местечко за крепостной стеной моего скелета, яичко решило свить себе там гнездо, оставив своего собрата в одиночку противостоять, находясь в мошонке, многочисленным опасностям мальчишеского мира, как-то: шурупам, заборам, палкам, камням, перочинным ножикам и прочим вещам, которые сводили с ума мою мать. О чем она и не уставала мне напоминать. Напоминать, напоминать, напоминать. Напоминать снова и снова.