Читать «Болезнь Портного» онлайн - страница 132

— Погоди минутку! Во сколько? Куда?

— На стадион! — ору я во всю глотку. Так я кричу, когда очень зол — только сейчас, я знаю, это обойдется без последствий. — Посмотреть на мужчин!

Именно эта фраза заставила меня расплакаться, когда самолет коснулся Эрец Исроэль: «посмотреть на мужчин».

Потому что я люблю этих мужчин! И хочу стать одним из них! Чтобы возвращаться к воскресному обеду ровно в час дня взмокшим от долгой игры в софтбол; в остро пахнущем пропитанной потом майке, трусах и носках, ощущая приятную усталость в мускулах подающей руки; волосы взъерошены, на зубах скрипит песок, ноги в синяках, в кишках колики от смеха, — одним словом, усталый, но довольный еврей-здоровяк возвращается домой, чтобы восстановить силы после трудного матча. А дома меня ждут моя жена и мои дети — моя семья! И мы живем в квартале Викуахик! Я бреюсь и принимаю душ — потоки воды окрашиваются в грязно-коричневый цвет… ах, хорошо!.. ух ты!.. Какое блаженство — стоять под обжигающими струями горячей воды! Это так по-мужски! Усталости как не бывало — одно блаженство! После душа я надеваю модные брюки, свежую рубашку «гаучо» — перфекто! Я насвистываю себе под нос, поигрываю бицепсами… В гостиной резвятся мои дети, шуршат воскресными газетами (глаза у них точь-в-точь того же цвета, что и у меня). Моя жена, миссис Портная, накрывает на стол — мы сегодня ждем гостей: с минуты на минуту появятся мои родители, которые навещают нас каждое воскресенье. Видите, какое будущее? Простое и прекрасное! Изнурительный матч, на который уходят все силы — утром, прелести семейной жизни — днем, а на вечер — три часа самых блестящих радиопередач: да, подобно тому, как я с папой слушал рассказы о путешествиях Джека в подвал, беседы Фреда Аллена с миссис Нассбаум и дуэт Фила Харриса и Фрэнки Ремли, — точно так же мои дети в компании своего отца будут слушать наше замечательное радио. А потом, выключив радиоприемник, я запру двери, выключу свет во всех комнатах, проверю (и перепроверю — как мой папа), перекрыт ли газ — чтобы, не дай Бог, не умереть во сне. Я целую свою замечательную сонную дочурку, я целую своего замечательного сонного сына, желаю им спокойной ночи, и бросаюсь в объятия миссис Портной — доброй, нежной (но почему-то неизменно лишенной лица. На это мне фантазии не хватает) женщины, вместе с которой я оказываюсь на вершине блаженства. Утром я отправляюсь в центр Ньюарка. Здесь, в здании окружного суда, и проходят мои рабочие дни. Будни борца за справедливость и защитника угнетенных.

Наш восьмой класс ведут на экскурсию в окружной суд— чтобы мы могли полюбоваться необычной, оригинальной архитектурой здания. В тот же вечер я заполняю анкету в выданном каждому выпускнику восьмого класса альбоме. ВАШ ДЕВИЗ — «Не бей лежачего». ВАША ЛЮБИМАЯ ПРОФЕССИЯ — «Юрист». ВАШ ЛЮБИМЫЙ ГЕРОЙ — «Том Пейн и Авраам Линкольн». Отлитый в бронзе Линкольн восседает перед зданием окружного суда. Выглядит он трагично, на лице его написана отеческая забота: сразу понимаешь, как он озабочен судьбой своего народа. А вот — статуя Вашингтона: он стоит, держа под уздцы коня, и озирает властным взором Броуд-стрит. Скульптуру изваял Дж. Мессей Ринд (мы старательно записываем имя скульптора в наши блокноты); учитель рисования сообщает, что эти две статуи — «гордость нашего города», и мы, выстроившись в колонну по двое, направляемся в ньюаркский музей — смотреть картины. Вашингтон, должен нам признаться, оставил меня равнодушным. Может быть, причина в коне — мне не нравится, что он, Вашингтон, облокачивается на своего коня. Не знаю. Во всяком случае, он явный гой. Но Линкольн! Я сейчас заплачу. Посмотрите на него — сколько сил он положил ради счастья угнетенных! Я буду таким же, как Линкольн!