Читать «Анжелюс» онлайн - страница 2

Графиня вернулась к камину и потянула за шнурок звонка.

Появился старый слуга.

— Что, маленький еще не спит? — спросила она.

— Думаю, что нет, госпожа графиня.

— Скажите Аннетте, чтобы она привела его ко мне, я хочу поцеловать его.

— Сейчас, госпожа графиня!

Слуга уже уходил, когда она снова позвала его:

— Пьер!

— Что изволите, госпожа графиня?

— Как вы думаете, не опасно господину Бутмару ехать берегом реки по такой погоде?

Старый нормандец ответил:

— Нисколько, госпожа графиня! Кучер Филипп и его лошадь Барб очень смирного нрава и хорошо знают дорогу, будьте уверены.

Успокоившись за отца, она спросила:

— А удастся ли господину кюре и доктору Патюрелю благополучно переправиться из Ла-Буйя через реку? Ведь сейчас там идет лед.

— Ну, конечно, госпожа графиня. Старик Пишар так ловок, что ему не страшен никакой ледоход. Кроме того, у него есть большая зимняя лодка, в которой он, когда нужно, переправляет даже корову или лошадь.

— Хорошо, — сказала она, — пришлите же ко мне маленького Анри.

Она села к столу и открыла книгу.

Это были Размышления Ламартина, и случайно глаза ее упали на последние стихи Праздника у Терезы:

Все стихло, пала ночь; огни пылать кончали; Во тьме дубрав ручьи уныло зароптали; И где-то, схоронясь среди густых ветвей, Любовник и поэт, залился соловей. Рассыпалась толпа под пышною листвою, Шалунья скромника, смеясь, влечет с собою; Возлюбленною в тень влюбленный уведен. И в смутном забытье, напоминавшем сон, Они следили, как, приливом постепенным, С их тайным говором, со взором их блаженным, С их сердцем, чувствами, с их гаснущим умом Сливался лунный свет, рассеянный кругом.

Сердце графини сжалось при мысли о том, что существуют ночи, как в этих стихах, и такие, как сегодня. Почему такие контрасты: эта чарующая нежность — и эта жестокость природы?

Дверь открылась; она встала. Молодая няня, красивая, свежая нормандка, вошла в комнату, держа за руку маленького четырехлетнего мальчика. Свет от лампы падал на белокурые вьющиеся волосы, которые обрамляли его личико светлым ореолом.

— Оставьте его здесь, у меня, до приезда гостей, — сказала графиня.

Когда няня вышла, она посадила ребенка к себе на колени и посмотрела ему в глаза. Они улыбались друг другу той единственной, неповторимой улыбкой, которой обмениваются мать и дитя, улыбкой любви, вечной, ни с чем не сравнимой и не имеющей себе соперников.

Потом она обняла мальчика и поцеловала в головку. Она целовала волосы, веки, рот, дрожа от затылка до пят той восхитительной дрожью счастья, какую испытывают всеми фибрами своего существа настоящие матери. Затем она стала баюкать его, а он обнял ее за шею и спросил своим тоненьким голоском:

— Мама, скажи, скоро вернется папа?

Она схватила его и прижала к себе, как бы желая защитить, оградить от далекой, но чудовищной опасности войны, которая в будущем могла потребовать и его.