Читать «Встречи с животными» онлайн - страница 41

Но почему гнездо мандаринки, ее яйца интересуют меня в такой степени?

Попав в Уссурийский край весной 1938 года, я впервые увидел мандаринку в естественной обстановке. Она поразила меня не только замечательной красотой, но и своими повадками. Вот, представьте себе, парочка уток, громко крякая, летит сквозь лесную чащу. Как настоящие лесные птицы, они лавируют между деревьями и, миновав лес, опускаются на проточку.

— Смотрите, «японки» сидят, — в другой раз указывает едущий со мной мальчик на большое нависшее дерево.

Я поднимаю голову и вижу парочку мандаринок. Селезень и уточка спокойно отдыхают, сидя на раскидистой ветви тенистого дерева. Кругом журчит, струится вода, цветет черемуха, гудят пчелы. И хотя мы на охоте и мандаринка в моих глазах драгоценность, я откладываю ружье в сторону и, не сводя глаз с отдыхающей парочки, медленно проплываю под деревом.

Как уже знает читатель, мандаринки гнездятся в древесных дуплах. Как же спускаются оттуда маленькие утята, если дупло находится на большой высоте?

— Наверное, утка их на воду переносит, — обычно отвечали рыбаки и охотники, когда я задавал этот вопрос.

— Утята сами из дупла на землю прыгают, — не вступая в спор, позднее поясняет мой давнишний юный приятель, ныне погибший на войне Ваня Евченко. — С высоких деревьев прыгают и целы остаются.

Много я побродил по лесным островам Большой Уссурки, не раз часами сидел под дуплистым деревом, пока убедился, что Ваня говорит правду. Сейчас мне хорошо известно, что мандаринка криком выманивает утят из дупла наружу и те прыгают — вернее, падают с большой высоты на землю и бегут к воде. Только единственный раз мне привелось сделать необычное наблюдение. Взрослая мандаринка вылетела из дупла, и, как только коснулась воды, с ней рядом появился утенок. Обе птицы поплыли к затопленному тальнику, где к ним присоединились другие утята. В редких случаях, вероятно, утка переносит из дупла на воду слабенького утенка. Впрочем, нет ничего особенного, если утята безболезненно совершают прыжки с высоких деревьев. Маленькие утята не только от холода, но и от ушибов, как броней, защищены пышным пуховым покровом.

Я невольно мысленно переношусь на Север, в холодное Баренцево море. В памяти воскресает большой остров. Его высокая часть занята однообразной тундрой: скудная почва, озера, камни, шапки лишайника. Отвесной стеной тундра обрывается к морю. На скалах бесчисленные птицы — белые, черные. Сплошной массой сидят они на карнизах, заполняют воздух, а ниже медленно вздымаются тяжелые волны, катятся к острову и, достигнув прибрежных камней, превращаются в белую пену. Издали глухо шумит море, кричат птицы. Это один из птичьих базаров нашего Севера.

Я иду по тундре. Неожиданно в двух шагах впереди меня появляется гага. Большая темная утка вперевалку бежит к обрыву; следом за ней бегут пять маленьких пуховичков. Что же будет дальше?

Добежав до края, гага слетает в море, гагачата исчезают в обрыве. Несколько минут спустя с помощью бинокля я нахожу гагу. Преодолевая волны, она отплывает от берега, за ней следом, собравшись в тесную кучку, плывут пять пуховичков: гагачата благополучно спустились к морю.