Читать «Меч и щит» онлайн - страница 57

Мой арсингуй вынудил соломенноволосую ромейку удирать к воде, отбросив в сторону небольшой, даже можно сказать, детский, лук. Видя такое дело, я припустил саженками к берегу спасать от своего же коня эту дурочку. А она, не добежав до воды, споткнулась и растянулась на траве. Уголек мигом очутился над пей и занес копыто над ее затылком.

— Стой! — заорал я что есть мочи.

Арсингуй послушался, но не изменил позы. Так и стоял с поднятой для удара ногой и злобно скалясь.

Очутившись на берегу, я бросился оттаскивать его от соломенноволосой ромейки. Вообще-то женщины, которым хватает глупости сердить арсингуев, недостойны жить, но природное человеколюбие не позволяет мне спокойно смотреть, как им проламывают череп копытом. Поэтому я заставил Уголька отойти и повернулся к незадачливой лучнице, чтобы помочь ей подняться. Но та успела встать сама и теперь приводила в порядок белую шелковую тунику с пурпурной каймой и глубочайшим вырезом спереди, одновременно окидывая меня взглядом с головы до пят. В ее глазах мелькнуло одобрение, а затем она пожала плечами, отчего едва прикрытые тканью груди заволновались, норовя выскочить на волю. Я поспешно опустил взгляд ниже, на стянутую кожаным поясом талию, но это мало чем помогло, поскольку тунику ромейка носила необычайно короткую, обнажавшую бедра уж не знаю до какой высоты, но выше некуда. Потому я счел за благо поскорее завязать разговор, чтобы не оскорбить даму видом поднятого па нее мужского оружия. Конечно, от ромейки трудно ожидать смущения в подобных ситуациях, но ведь и ромейки разные бывают, не все же они подобны той дочери сенатора, которая лет так двести назад ловко ушла от обвинения в супружеской измене, причислив себя при допросе в суде к гордому сословию проституток. И тогдашний скудоумный реке не нашел ничего лучше, чем специальным се-наторско-императорским декретом запретить впредь дочерям сенаторов называться проститутками. Много это им дало…

— Как тебя зовут, принцесса, и чем ты так рассердила моего коня?

— Откуда ты знаешь? — округлила глаза эта особа, вместо того чтобы ответить на мой несложный вопрос. Наверно, солома была не только у нее на голове, но и в голове.

— Знаю что? — захотел я внести ясность, испытывая ощущение, будто езжу по замкнутому кругу, и боясь услышать уже знакомые слова.

— Откуда ты знаешь, что я сестра императора Брута!

— Ах, вот ты о чем, — улыбнулся я. — Тут нет ничего необыкновенного. Даже если бы я не знал, что пурпурную кайму на одежде дозволяется носить только членам царского дома, а кайму шириной с ладонь — лишь близким родственникам правящего рекса, все равно бы догадался, что женщина, которая, очутившись лицом к лицу с голым мужчиной, не вопит, не прыгает в реку и не спешит подобрать свой никчемный лук, может быть только принцессой. «Или порной», — добавил я про себя.