Читать «Меч и щит» онлайн - страница 31

Тот уперся в землю всеми четырьмя копытами, и аркан натянулся как струна. Мой верный конь честно старался, но без успеха. Я вцепился обеими руками в веревку, приналег на нее. Это не очень помогло, и я скомандовал девушке: «Тяни и ты».

Вдвоем мы принялись дружно дергать за аркан. Наконец трясина с разочарованным чмоканьем выпустила лошадь из своих цепких объятий, и мы поволокли ее к краю болота. Когда она выбралась на твердую землю, у нее дрожали ноги, поэтому я, сняв аркан, не позволил девушке сесть верхом, а вновь затянул петлю у нее на талии и повел за собой через заваленное трупами поле. Ее пояс с кинжалом, каким-то чудом не свалившийся при спасении лошади, я надел поверх своего. Битва между тем уже закончилась, воины потихоньку тянулись назад, тоже гоня трофейных лошадей и пленных. Так что, когда я приблизился к матери, вокруг нее собралось немало народа и она деловито отдавала разные, несомненно нужные распоряжения. Как знатные, так и простые при виде меня спешили уступить дорогу. Перед матерью я опустился на колено и склонил голову. А затем поднял взгляд и начал самым что ни на есть формальным тоном:

— Ваше Величество, дозвольте… — Я намеревался сказать, что кладу сегодняшнюю победу к ее ногам и прочее в том же духе, сами понимаете, для историков. Но мать не дала мне блеснуть красноречием. Она порывисто подняла меня и бросилась мне на шею, плача и повторяя:

— Ты жив, жив! — хотя это и так было ясно. Но я не возражал, напротив — готов был вновь рискнуть жизнью, чтобы вызвать такой всплеск материнской нежности, ведь ею меня не баловали.

Я тоже обнял ее и поцеловал. А потом улыбнулся:

— Мы победили, мама. Победили!

— Да, сынок. И победа эта твоя по праву.

— Наша, мама, наша. Ты была права, и ты спасла положение, когда тот долговязый маг прошиб нашу фалангу. Вот. — Я отошел к Светозару, достал из седельной сумки амулет и отдал матери. — Думаю, он показал свой фокус с помощью вот этой штуки. Пусть наш маг Дион изучит ее как следует, может, и нам будет какая-то польза.

Но мать оставила мои слова без внимания. Пока я отходил, у нее нашлось время увидеть соединенную со мной арканом девушку. И, судя по лицу королевы, появление девушки занимало ее больше, чем тайна амулета.

— А это, — обманчиво мягким тоном осведомилась она, — кто еще такая?

— Она — моя пленница, — ощетинился я, внутренне сжавшись и думая, что мне предстоит сейчас выдержать еще одну битву.

Но, к моему величайшему удивлению, мать не устроила скандала. Она только улыбнулась и спросила:

— А ты хоть знаешь, что с нею делать?

— Знаю, — дерзко ответил я, хотя, по правде говоря, представлял себе это довольно смутно.

— Тогда можешь вести ее в мой шатер. Мы с остальным войском вернемся в Медах, а с тобой останутся мои телохранители. Vivat victor! — и снова улыбнулась.

Я мысленно поморщился от этого неуместного употребления ромейского языка в день моей победы, но протестовать не стал, лишь поблагодарил мать и обещал воспользоваться ее предложением.