Читать «Меч и щит» онлайн - страница 211

Быстро взглянув на остальных, я увидел по их лицам, что они тоже догадались, чем дело кончилось, и, желая поскорей лечь спать, я задал Агнару наводящий вопрос:

— А зачем ты забрал все золото из тайника? Ведь если его было так много, ты мог бы таскать его по частям и тайпэн бы ничего не заметил.

— Я бы взял частями, но мне нужно сразу, — изрек Агнар несвойственным ему голосом пророка, а затем продолжил прежним тоном: — Приплыв в Джунгарию, Агнар почти сразу же сбежал, опасаясь, как бы тайпэн не известил своих людей о краже. Он стал пробираться на северо-запад, полагая, что в Баратии яньшаны до него не доберутся, поскольку туда ходили только караваны, а их грузы проверяли специальные чиновники. И вообще если везти соль в такую даль, то она становилась не дешевле императорской, добываемой на месте. А в Баратии никаких яньшанов не было, так как в лесах на юге там скрывались бараты, а они ненавидят всех джунгар и не позволили бы им построить там какой-нибудь баратский Хон-Кон.

Когда до караванной тропы оставалось уже всего пять дней пути, бонды из деревни Бутунда попытались убить Агнара. Но тот всегда спал, зарывшись в солому, а на свое место клал набитый соломой халат. Разбуженный шумом, поднятым возле куклы бондами, Агнар троих убил, а четвертого ранил и строго допросил. Тот сказал, что тайпэн пообещал большую награду, если Агнара доставят к нему живым или мертвым. Агнар понял, что тайпэн хочет вернуть свое золото и потому не станет обращаться за помощью к властям, а лишь известит обязанных ему бондов, что надо ловить рыжего чужеземца. И поэтому стал пробираться к караванному пути, не заходя в деревни, а останавливаясь лишь на государственных постоялых дворах, что построены вдоль всех главных джунгарских дорог. Но на второй день пути, когда он выходил с постоялого двора, ему преградили дорогу пятеро воинов во главе с гуанем.

«Схватите этого беглого раба», — приказывает гуань. «Я вольный человек», — отвечает Агнар. «У нас есть заявление хозяина, почтенного Син Даня, извещающее о побеге красноголового раба по имени Аньнар, и твои приметы совпадают с его описанием. Следуй за нами в управу для установления личности», — потребовал гуань.

И гуань, и воины, по-видимому, нисколько не сомневались, что Агнар так и сделает, и поэтому очень растерялись, когда он бросился на них с ножом. Сразив первого ударом в горло, Агнар выхватил из мертвых рук алебарду и свалил сразу двоих, ударив одного клинком по горлу, а другого древком в живот. Двое оставшихся воинов опомнились и бросились к Агнару, собираясь заколоть его, но тот высоко подпрыгнул и, взмахнув алебардой, снес одному голову, а в конце прыжка ударил ногами по древку оружия другого и сломал его. Воин бросил обломок в Агнара и схватился за меч, но Агнар легко увернулся и заколол врага. А потом развернулся на пятке и двинулся с алебардой наперевес на начальника этих воинов, который, в отличие от них, опомнился только теперь. И то, видимо, не до конца, потому не выхватил меч, а вместо этого закричал: «Меня нельзя обижать, я — гуань!» — и Агнар убил его. А потом убил и поднявшегося с земли последнего воина. Затем двинулся было дальше, но кто-то видел, как он убил гуаня и воинов, и предупредил всю округу дымом над башней. И уже у следующего постоялого двора Агнара поджидало столько воинов, что тот предпочел отступить и попытался идти по залитым водой рисовым полям. Но императорские стражники преследовали его и там, притом весьма усердно. Они вели себя так, словно убитые воины и гуань были их родичами. О караванном пути в Баратию Агнару пришлось забыть — даже если бы удалось добраться до этой дороги, его непременно опознали бы проверяющие груз гуани, которые тоже полагали, что государственных людей нельзя обижать.