Читать «Азбука жизни» онлайн - страница 52

Нет денег — не садись!

Играй, но не отыгрывайся!

Не стоит только никогда играть на а) занятые деньги б) вообще на деньги необходимые. Фортуна любит лёгкость во всём, в отношении к деньгам особенно; вспомните бедняжку Германна, — вот уж кто относился к деньгам без небрежности, и чем кончил: сидит в Обуховской больнице в семнадцатом нумере и бормочет необыкновенно скоро…

Германн и Пушкин играли в штосс, самую азартную из всех карточных игр, и самую примитивную (очко и то сложнее). В игру типа штосса можно играть, собственно, и вовсе без карт. Налево или направо, красное или черное, чет или нечет, — для диалога с Фортуной можно найти какой угодно материал. В штосс играют, собственно, не с противником (если противник, конечно, не шулер, тогда другой коленкор), а напрямую с Фортуной. Любит — не любит. В преферанс же и менее распространенный у нас бридж играют именно что с партнерами. Преферанс — это форма человеческого общения прежде и прежде всего. Поэтому большие ставки здесь не приняты. Я лично не слышала о том, чтобы сейчас кто-то играл крупнее, чем по доллару за вист. На крупные деньги (и вообще чисто ради денег) играют в другие игры, не в преф, который не случайно созвучен с проф. Профессорская игра. И — студенческая.

В конце восьмидесятых — начале девяностых, когда самым актуальным словом было «выживание», многие буквально кормились префом. Были сыгранные команды, часто — супружеские пары. Они отлично знали игровой почерк друг друга, а кроме того договаривались о некоторой системе тайных знаков. Потрогал ухо — сигнал вистовать, почесал нос — сигнал отдать ход, примерно так. Обыгрывали богатеньких кооператоров, которых тогда еще не называли новыми русскими. Те, впрочем, особенно не обижались: всё-таки неплохо время провели с приятными людьми.

Это не шулерство в прямом смысле слова. Для этого явления есть специальный термин лапушность, то есть игра на лапу. Грозит двумя вещами: побитием канделябрами и потерей партнеров. В большом преферансе, где свои играют со своими, лапушность исключается.

В большом преферансе как в большом спорте — всё очень серьёзно. Достаточно сказать, что существует Кодекс преферансиста и, как приложение, Этика преферанса. Это настоящие развернутые документы из многих пунктов и подпунктов. Есть, например, Этика Игрока и, отдельно, Этика Кибитцера, то есть наблюдающего за пулей и, иногда, вступившего с кем-то в долю, или же полностью финансирующего игру одного из участников.

Этика Кибитцера сводится, в целом, к одному: сторонний наблюдатель должен быть абсолютно нем, практически неподвижен, лишен как мимики, так и жеста, а по возможности также глух и слеп. Максимум, на что он имеет право, — это заглядывать в карты одного из игроков ("своего"), причем не только с его согласия, но и с согласия всех остальных играющих.

Кибитцеру следует помнить, что его вмешательство может нанести игроку прямой ущерб. Совет постороннего переменить масть козыря, повысить или понизить заказ игры (типа "Чего уж семь — закладывайся на восемь!") и т. д. лишает игрока права на это действие. Более того, совет постороннего, с чего ходить, даёт ближайшему противнику право назначить вход или снос по своему усмотрению. Могут придраться даже к дежурной присказке вроде