Читать «Азбука жизни» онлайн - страница 29

Тонкое лицо, томный взгляд, кружевное жабо. К тому же еще у него была алебарда. Боже мой, у него была алебарда! Конечно, я была влюблена. "Бабушка, подари мне хрустальные башмачки", — писала я первое в своей жизни письмо. Бабушка работала в дворце культуры. Она так и говорила про свою работу: "Во дворец мне сегодня к десяти", "А у нас во дворце сегодня выходной"… Это тебе не из пуза два арбуза покатились в дом союза. Бабушка представлялась мне феей, которая может превратить меня в существо, по красоте достойное юноши, у которого была алебарда.

Без хрустальных башмачков крестовый валет меня не замечал. Я подозревала, что он влюблен в червонную даму — русалковолосую блондинку. Никогда мне не быть такой, никогда. Оживленная, в темных кудрях дама крестей ничуть не казалась мне привлекательной. Ну, будут у меня такие же кудри — а толку-то?

Я раскладывала карты часами. Это было интересней, чем кино, и даже интересней, чем книжки. В книжках, кроме самых странных, все уже написано — не мной. Точка в конце. А карты, потрепанная колода — мои. Что хочу, то и придумываю.

Старшие девочки на даче в Лианозово пробовали гадать и меня учили. Толкования были записаны в специальных тетрадках. Очень сложные. Я запомнила, что черные шестерки к поздней дороге, а красненькие — к ранней. Правильно нагадать было нетрудно: почти у всех людей почти каждое утро бывает ранняя дорога куда-нибудь. У одной моей бабушки — в гастроном, у другой — во дворец. Но это не главное. Главное загадать, что ты — дама, а он — король. Любит или не любит. Гадаешь на короля.

Но вот этого я не понимала. Короли были толстыми бородатыми дядьками. При чем тут "любит — не любит". Так мне кажется и до сих пор. Королева играла в башне замка Шопена, и под звуки Шопена полюбил ее паж. Конечно, это паж, валет. Хотя, как оказалось, он вроде бы даже не паж, а всего-навсего лакей, слуга — valet. О, мой сероглазый валет!

Взрослые вечером на большой веранде играли в кинга. Нас прогоняли спать. Кузин-малявок им уложить удавалось, но я умру не уйду, когда все так интересно. Кинг — король червей, самая главная карта. Настоящий король: великолепный, грозный. Он непредсказуем, живет своей жизнью. Вдруг выходит на стол, и все сразу — "ах!". Кто-то радуется, а кто-то возмущен. Но возмущаться, конечно, бесполезно. Королевская воля — закон.

Марьяж, третья дама, четвертый валет, король с маленькой (пусть как будто одна из моих кузин — "маленькая"). Туз, он и в Африке туз. Длинная масть, девятка-взятка. О, звуки чудных песен! О, мой сероглазый валет!

Мама стала разрешать мне примазываться. А как-то меня взяли играть самой — мой первый бал. Я играю в карты, сколько помню себя. Я обожаю играть в карты. Но со времен своего лианозовского младенчества почему-то не стала играть лучше. Настоящим игрокам со мной неинтересно. Всю жизнь проблемы с партнерами.

Когда моему сыночку было года три, няня Надежда научила его играть в кункен, это что-то типа канасты. Считать до тридцати он, правда, не умел, но играть был готов часами. На радость нам с Надеждой.