Читать «Особое задание» онлайн

Андрей Ливадный

Особое задание

Пролог

Она мечтала стать киборгом.

Для этого имелась тысяча причин, и не было смысла приводить их все.

Быть совершенной. Не ощущать недомоганий своего тела, не испытывать раздражения от того, что не успеваешь или не можешь совершить задуманное, обрести независимость от большинства эмоций и получить кристальную ясность мышления.

Все склоняло чашу весов в пользу мечты, но способ ее осуществления оставался так же нереален, далек, абстрактен, как мигающие искорки звезд на ночном небосводе.

От этого хотелось плакать, и опять вдруг глухим горячим комком к горлу подкатывала ярость, а тело отказывалось поддержать ее, оно как будто вело иную жизнь, не согласованную с чаяниями рассудка, хотело есть, спать, подвергалось сотням иных неудобств.

Потом навязчивые мысли и желания отступали на время – не то таились, в страхе оказаться разбитыми очнувшимся здравым смыслом, не то просто угасали, как несбыточная надежда, задавленная обыденностью, суетой, бытом.

Но мечта не угасала совсем.

Она теплилась в душе, словно искорка света в кромешной тьме, и наступил день, когда тьма расступилась, позволив надежде расправить крылья.

Она отлично помнила тот унылый непогожий вечер рано начавшейся зимы, когда дождь пополам с мокрыми тяжелыми снежинками падал в ущелья улиц, проносясь серой хмарью в свете редких осветительных панелей, – Земля жила на осадном положении, Флот Свободных колоний, оставив позади Линию Хаммера, угрожал вторжением в Солнечную систему.

Странно, но этим вечером, нарушая светомаскировку, над головой парил росчерк лазерной рекламы, внезапно превративший мечту в реальность.

Он манил, обещая воплотить все, о чем грезилось под гнетом одиночества, страха, осознания собственной ничтожности и бессилия перед вселенским безумием, имя которому – война.

Почему она сразу поверила, не задумываясь над сотней древних как мир истин, например, гласящих о том, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке?

Ей подумалось: будь что будет. Существовали конкретные обстоятельства, частично объективные, а частью надуманные, она смотрела на неровные, искажающиеся под порывами ветра буквы, зовущие ее стать совершенной, уйти от бессмысленного существования среди безлюдных улиц опустевших городов, и верила, что жизнь может вот так, в одночасье, измениться.

Ее внутренняя готовность диктовалась не только потаенной мечтой: у любого стремления есть корни. Когда тебе двадцать, а войне идет двадцать девятый год, когда обезлюдели города и уже приходится скрываться, чтобы не попасть на один из мобилизационных пунктов и далее – в самое пекло вселенской бойни, где начатое людьми завершали машины, разум невольно цеплялся за любую соломинку.

Неровные строки, парящие в небесах, обещали ей шанс обрести новое, никогда не стареющее тело, сохранив при этом и человеческий облик, и свой рассудок, избежать оккупации и начать новую жизнь за сотни световых лет от Земли, избавиться от страха и одиночества, и она поверила, пошла на зов, потому что в ее жизни не осталось ничего, кроме холода и едва теплившейся надежды.