Читать «Холопы» онлайн - страница 133

И вот все, все кончено, он спокоен, только по-дурацки колотится сердце, да слезы обиды и жалости к себе душат его. Впервые в жизни ему так не повезло.

Вымыв в ручье руки и ополоснув лицо, Енох Минович осторожно двинулся в свое, как ему казалось, вполне предсказуемое будущее.

29.

Минула ночь, полная бессонницы и ожиданий. Допотопный комендант благоухающим самоваром возвестил о приходе нового дня. Отчаевничали. Генерал с головой ушел в последние приготовления к войне. Костоломский нервничал. А как тут не нервничать, когда Гопс уже в третий раз не вышла на связь. Молчал и передатчик старшего группы, которую снарядили ей в помощь. Команда со спецконтейнерами дожидалась в условленном месте, тоже нервничала и посылала короткие сообщения. Драгоценное время уходило, дело гусударственной важности оказалось на грани срыва, да и оставаться в этой чулымской дыре становилось все опаснее. После стычки с Воробейчиковым, нелепой, надо сказать, стычки, главный опричник державы чувствовал себя не в своей тарелке, да и как могла себя чувствовать ядовитая змея в армейском муравейнике?

Так уж устроена властная реальность, что всесилию руководителей державы, которым, кажется, повинуются даже звезды, всегда сопутствует страх перед подданными. Властелин обречен бояться своего народа, и возможно, от этого страха и заводятся в его душе неведомые науке бациллы, обращающие недавно сильного и волевого мужика в капризное жалкое существо. И что поразительно – страх этот заразен, он незаметно передается от чина к чину, от стола к столу, от министерства к министерству, от губернии к губернии, и так до самого что ни на есть властного низа. Получается, что пуще всего власть боится не внешних врагов, а собственного народа. Но если страх разъедает душу, о каких любви и уважении может идти речь? Так и живут власть и подданные, одна – боясь и ненавидя, другие – презирая и своевольничая. Вы когда-нибудь слышали, чтобы народ хвалил власть, не по разнарядке, не со страха, а от чистого сердца? Не слышал такого и Костоломский. Он сидел, насупившись, на комендантской веранде и тупо, невидяще смотрел на последние приготовления гарнизона, готовившегося к ведению боевых действий в окрестных горах.

«Как же этой бестолочи Воробейчикову объяснить, что с войной лучше повременить? – размышлял главный опричник. – Нельзя лезть в горы без доклада моей группы о готовности. Все-таки Гопс – сука! Это она мне мстит за что-то, жилы тянет! Ну погоди, сволочь! А что годить, что годить? Может, она до всего сама доперла и смылась? Лежит себе, лярва, у теплого моря, жопу греет! А если и того горше – сдала и задание, и боезаряды, и группу поддержки бандюкам и сейчас придумывает, как из всего этого сухой вывернуться. На это она мастерица...»