Читать «Холопы» онлайн - страница 122

– Успею. Чем плотнее петля на глотке, тем правдивее речи выходят, – почти не шевеля губами ответил атаман. – В смерти, как и в любви, поспешать не надобно. Однако ты пошли, на всяк случай, толкового рубаку, чтобы веревку вовремя рубануть успел.

Недолгие приготовления к казни закончились. Пленник со связанными руками и ногами был уже водружен на шаткий от неровности каменистой земли толстый чурбан и с петлей на шее старался из всех сил держать равновесие на этой последней в своей жизни тверди. Кто знает, какие мысли и чувства колотились в его мозгу в эти предсмертные минуты. Крик ужаса и мольбы уже не пролезал сквозь обхваченную веревкой глотку, глаза несчастного уставились куда-то вверх, словно он пытался рассмотреть в этой бездонной и равнодушной высоте место своего будущего пристанища.

– Мот, раздеть его, а то опосля тяжко будет с мертвяка одежу сымать, а она, однако, вишь кака справна! – предложил худощавый разбойник с рваным шрамом через все лицо, оценивающе ощупывая комбинезон обреченного.

– Побойси Бога, живодер! – возразил чернобородый бандит, оценивающе пробуя на разрыв свободный конец перекинутой через сук веревки. – Да и Макута сего ох как не любит, ты вона держи крепче бечеву да пособников кликни, а то, неровен час, выпустишь ее, али эфтот тебе тяжельче окажется и все – другим-то разом перевешивать нельзя. Эй, братки, пособите Кособокому веревку удержать!

Охотники нашлись быстро.

– Ну что, раб Божий, готов ты али нет к своей кончине? – заходя сбоку и задирая голову, спросил бородатый. – Ты не бойсь, веревка в самый раз: и не тонка, и не товста, боли и не успеешь познать. Токмо хрусь – и все. Эй, бедолага, – он несильно дернул пленного за штанину, – мот, спиртяжки али курнуть, а?

Ответа не было, сверху на палача безучастно смотрело бледное и уже отрешенное лицо.

– Ну, как знаш! Браты, я как колоду выбью, вы-т веревку на себя малешко потяните, кабы выше болезного поднять, а я посля ужо сам все закреплю. Ну-т! – и он сноровисто саданул ногой по чурбану.

Обреченный, вместо того, чтобы засучить ногами и дернуться в последней конвульсии, свалился на землю, встал на колени и, ничего не соображая, закрутил головой. Рядом, вкладывая в ножны казачью шашку, стоял один из Сар-мэновых телохранителей. Три разбойника, во главе с Кособоким, сидели на земле, крепко вцепившись в обрывок веревки, многочисленные зрители, придя в себя от неожиданности, принялись ржать и материться. Рубака, не обращая ни на кого внимания, пинком поставил на ноги несостоявшегося висельника, разрезал путы и, как бычка, за петлю поволок за собой.

– От паскуда, таку веревку спортил! – зло крикнул ему вслед бородатый. – И как с таким народом работать? Ну, погодь, попадешься ты ко мне!

Бледного лазутчика завели за невысокий утес и поставили на колени перед Макутой.

– Ну, чего ты мне такого поведать хотел, люб человек? – жестом отослав всех, кроме Сар-мэна, вкрадчиво спросил атаман. – Тебя т как, болезного, кличут?

– Кирилл-оглы Мефодий-джан ибн Ван Саид... полковник тайной стражи Его Демавгустейшества... личный порученец сиятельнейшего князя Костоломского... – Чувствовалось, что слова с трудом проталкивались через контуженную трахею, но пленник, превозмогая боль, спешил говорить, боясь очередной смены настроений.