Читать «Бита за Рим (Венец из трав)» онлайн - страница 60

Затем Диофант отплыл домой, поручив одному своему сыну, Неоптолему, заниматься делами Ольвии и территорией к западу от нее, а другому сыну, Архелаю, — делами новой понтийской империи в северной части Понта Эвксинского. Задание царя было выполнено с блеском: трофеям не было числа, понтийская армия могла теперь пополниться несметными скифскими ордами, открывались захватывающие дух перспективы для торговли. Обо всем этом Диофант доложил молодому царю, гордо восседающему на троне; молодой же царь, воспылав завистью и убоявшись, велел казнить Диофанта, своего дядю.

Весь понтийский двор содрогнулся; волны страха докатились и до северного побережья Понта Эвксинского, где сыновья убиенного Диофанта забились в безутешном горе и заметались от дурных предчувствий. Впрочем, вскоре они принялись с удвоенной энергией довершать дело, начатое их отцом. Неоптолем и Архелай по морю и по суше прошли вдоль всего восточного побережья моря и заставили покориться Понту все крохотные кавказские царства одно за другим, в том числе богатую золотом Колхиду и земли, лежащие между рекой Фазис и озером Риз.

Малая Армения, именовавшаяся римлянами Армения Парва, не была частью собственно Армении: она располагалась на западе, между морем и обширной горной страной, разделяющей реки Араке и Евфрат. Митридат полагал ее своей, хотя бы по той причине, что ее царь считал своими сюзеренами понтийских, а не армянских царей. Как только восточное и северное побережье Понта Эвксинского формально и фактически перешло к нему, Митридат вторгся в Малую Армению, самостоятельно возглавив войско, ибо на сей раз был уверен, что его личное участие решит все дело. Он не ошибся: стоило ему въехать в городок Зимару, именовавшийся столицей, как население кинулось к нему с распростертыми объятиями; царь Малой Армении Антипатор склонился перед ним как униженный проситель. Впервые в жизни Митридат почувствовал себя победоносным полководцем; неудивительно, что он проникся к Малой Армении особенным чувством. Восхитившись заснеженными горами, бурными водопадами и удаленностью этой страны от остального мира, он решил, что именно здесь будет хранить свою разбухающую казну. Повеления царя, как всегда, были выполнены точно: на вершинах крутых скал, омываемых снизу ревущими горными потоками, взлетели ввысь крепости-хранилища. Целое лето ушло у царя на поиск наиболее подходящих ущелий. Начинание поражало размахом: общее число цитаделей достигло семидесяти, и молва о богатстве царя прокатилась по всей земле, добравшись до Рима.

Итак, еще не достигнув тридцати, но уже став властелином обширнейшей империи, хранителем несметных богатств, верховным главнокомандующим дюжины армий, состоявших из скифов, сарматов, кельтов и меотов, и отцом целого выводка сыновей, царь Митридат VI отправил в Рим посольство, которому надлежало выяснить, может ли он получить титул «друга и союзника римского народа». Произошло это в тот год, когда Гай Марий и Квинт Лутаций Катул Цезарь разбили последние силы германцев при Верцеллах, поэтому сам Марий получил весть о переговорах из третьих рук — через письма, которые отправлял ему Публий Рутилий Руф. Вифинийский царь Никомед немедленно обратился в Сенат с жалобой: никак невозможно именовать «друзьями и союзниками римского народа» сразу двух царей, если они постоянно враждуют между собой. Никомед напоминал, что лично он никогда не нарушал клятвы верности Риму — с тех самых пор, как взошел на вифинийский престол более полувека назад. Вторично выбранный народным трибуном Луций Апулей Сатурнин встал на сторону Вифинии, так что деньги, выплаченные послами Митридата нуждающимся сенаторам, пропали даром. Посольство Понта вернулось домой несолоно хлебавши.