Читать «Бита за Рим (Венец из трав)» онлайн - страница 129

Колин Маккалоу

— У меня будет ребенок, Марк Порций, — объявила она Катону при следующей их встрече в двухкомнатном домике, который она считала теперь своим истинным домом.

Он был скорее встревожен, нежели обрадован. Взгляд его стал испытующим.

— От меня или от мужа? — спросил он.

— Не знаю, — ответила Ливия Друза. — Правда, не знаю. Сомневаюсь, что у меня появится больше уверенности, даже когда он родится.

— Он?

— Это мальчик.

Катон откинулся на подушку, закрыл глаза и поджал свои чудесные губы.

— Мой, — уверенно произнес он.

— Не знаю, — повторила она.

— И ты дашь всем понять, что это — ребенок твоего мужа.

— Вряд ли у меня есть выбор.

Открыв глаза, он печально взглянул на нее.

— Знаю, что нет. Я не могу на тебе жениться, даже если бы у тебя появилась возможность развестись. А ты не разведешься — разве что твой муж нагрянет раньше, чем ты рассчитываешь, но это весьма сомнительно. Все это не случайно: боги веселятся вовсю.

— Пускай! В конце концов выигрываем мы, мужчины и женщины, а не боги, — сказала Ливия Друза, прильнув к нему. — Я люблю тебя, Марк Порций! Надеюсь, что это твой ребенок.

— А я надеюсь, что не мой, — сказал Катон.

* * *

Беременность Ливии Друзы не внесла изменений в ее привычки. Она по-прежнему совершала свои утренние прогулки, а Катон Салониан проводил в старом дедовском имении вблизи Тускула больше времени, чем прежде. Они занимались любовью яростно, не боясь за новую жизнь, вызревающую в ее утробе. На предостережения Катона Ливия Друза ответила, что любовь ее младенцу не помеха.

— Ты по-прежнему предпочитаешь Тускулу Рим? — спросила она свою дочь Сервилию как-то раз чудесным днем в конце октября.

— О да! — с жаром ответила Сервилия, которая за долгие месяцы проявила себя крепким орешком: необщительная, она никогда первой не заводила разговора, а на материнские вопросы отвечала так лаконично, что за обедом Ливия Друза скорее произносила монологи.

— Отчего же, Сервилия?

Та бросила взгляд на изрядно выросший живот матери.

— Во-первых, там хорошие врачи и акушерки, — молвила девочка.

— О, за ребенка не беспокойся! — засмеялась Ливия Друза. — Он вполне доволен жизнью. Когда настанет его срок, он не доставит больших хлопот. У меня впереди еще целый месяц.

— Почему ты все время называешь его «он», мама?

— Потому что я знаю, что это мальчик.

— Это невозможно знать, пока ребенок не родится.

— Какая ты у меня циничная! Я знала, что ты родишься девочкой, знала, что девочкой родится Лилла. С чего бы мне ошибиться на сей раз? Я по-другому себя чувствую, а он по-другому разговаривает со мной.

— Разговаривает с тобой?

— Вы обе тоже разговаривали со мной, пока находились у меня в утробе.

Взгляд девочки стал насмешливым.

— Странная ты какая-то, мама. И становишься все страннее. Как может ребенок говорить, пока он в утробе? Ведь дети не говорят даже после того, как родятся, по крайней мере сперва.

— Вся в отца, — бросила Ливия Друза, скорчив гримасу.

— Значит, ты не любишь папочку! Так я и думала! — воскликнула Сервилия скорее с облегчением, чем осуждающе.