Читать «Коронованный рыцарь» онлайн - страница 240

— Мое-с все, барышня, касаточка… мое-с… нажитое… добытое… Молви слово ласковое, все… твое будет… — почти задыхаясь, пропищал горбун.

Марья Андреевна удивленно взглянула на него.

— Как это мое?.. — строго спросила она, увидав тоже поразившее ее выражение в глазах горбуна.

— Так… твое… касатка… за любовь… Коли со мной под венец пойдешь, под честный… — прошептал горбун, пораженный строгим тоном и суровым взглядом Марьи Андреевны.

— Вот что, — продолжала уже сердито она, — убери ты эти свои сокровища, невесть откуда тобою добытые, и шутки шутить со мною тоже оставь, не то я рассержусь всерьез…

Глаза ее блеснули гневом, щеки пылали, она протянула руку.

— Иди вон!..

Горбун весь съежился перед этой рослой красавицей, достаточно сильной, чтобы взять его за шиворот и выкинуть из дому, не заставил себе повторять приказание, захлопнул ларец и выскользнул из комнаты.

— Добром не хочешь моей быть, силой возьму… — прошептал он.

Марья Андреевна не слыхала этой угрозы.

Она в волнении стала ходить взад и вперед по комнате.

Волнение, впрочем, вскоре улеглось и Марья Андреевна даже улыбнулась, вспомнив фигуру влюбленного горбуна, выскользнувшего из ее комнаты.

Эта смешная сторона происшедшей сцены вызвала более спокойные мысли.

С свойственной ей добротой она тотчас же и нашла извинение поступку горбуна. «Он любит, разве обиженные природой не смеют любить! Он, конечно, не повторит своего предложения!»

На этом она успокоилась и даже раскаялась, что обошлась с ним уже чересчур сурово.

Горбун не уезжал из дому, но, видимо, избегал встречи с Марьей Андреевной.

Прошло около двух недель.

Однажды, после вечернего чая, молодая девушка вдруг почувствовала какую-то странную сонливость и, приписав ее тому, что она в этот день встала ранее обыкновенного, поспешно разделась и легла в постель, позабыв даже, против своего ежедневного обыкновения, запереть дверь своей комнаты.

Ее ожидало роковое пробуждение.

Взглядом полным отчаяния, оглядела она свою комнату и этот взгляд загорелся злобным огнем, остановившись на крепко спящем на ее постели горбуне.

Она поняла все.

Как была, в одной рубашке, вскочила она с постели и стала сбрасывать все, что могло легко воспламениться, в углы комнаты и кругом постели.

Взяв несколько коробок спичек, она начала приводить в исполнение мгновенно зародившуюся в ее мозгу мысль.

Она подожгла бумагу, платье, белье, сваленное ею в кучу, затем выбежала на двор и, набрав в полуразрушенных сараях соломы и щепок, снова вернулась в дом, разбросала этот горючий материал по комнатам и тоже подожгла.

Ее усилия увенчались успехом.

Скоро пламя охватило сухой деревянный дом и перешло на надворные постройки.

Сбежавшийся народ и прибывшие пожарные стали отстаивать соседние дома.

Спасти горевшее здание не представлялось ни малейшей надежды.

Его отдали в жертву пламении.

Дом сгорел, как свеча, похоронив под своими развалинами обгоревшие трупы горбуна и пьяной Афимьи.

На дворе горевшего дома взяли Марью Андреевну, в одной рукашке, совершенно обезумевшую и с диким хохотом передававшую о своем преступлении и его причинах.