Читать «Четвёртая сторона треугольника» онлайн - страница 3

Но, несмотря на все опасения, Эштон Маккелл не мог предвидеть самого худшего. Дейн бросил Йель и исчез. Отец обнаружил его трудящимся под палящим солнцем на табачной плантации Северной Каролины, даже не принадлежащей Маккеллу! Позднее его сын устроился палубным матросом на одном из грузовых судов Маккелла, но сбежал с корабля в Маракайбо, а спустя полгода объявился в богемном Гринвич-Виллидж, где делил жилье с длинноволосой девицей с грязными босыми ногами и масляной краской на носу. Большую часть следующего года он провел слоняясь в трущобах, а в течение еще трех лет побывал статистом в Голливуде, подсобным рабочим на карнавалах, сборщиком урожая на гавайских ананасовых плантациях, уборщиком на пляже в Санта-Монике, а также помощником чикагского полицейского репортера-алкоголика, который нуждался в ком-нибудь, чтобы не быть избитым и, возможно, зарезанным в темном переулке.

Когда Дейн вернулся домой, тощий и голодный (его мать провела три чудесных месяца, самолично готовя сыну пищу — как мрачно заметил Эштон, ему она никогда не оказывала подобных услуг), отец сказал:

— В течение столетий каждый Маккелл веками участвовал в семейном бизнесе.

— Я нарушу это правило, — отозвался Дейн.

Это было все равно, как если бы он объявил, что отправляется в траппистский монастырь в Кентукки, дабы принять обет молчания.

— Ты имеешь в виду, что не станешь этого делать?

— А почему я должен этим заниматься, папа? Мне не нравится бизнес. Никакой. И твой в том числе. И вообще, мне это ни к чему.

— Что, черт возьми, ты имеешь в виду? — рявкнул Эштон. По крайней мере, думал он, парень говорит серьезно и вполне сознает, что означает весь этот радикальный вздор. Все было лучше, чем легкомыслие.

— Я совершеннолетний, — продолжал Дейн. — Это подразумевает не только право голосовать и вступать в масонскую ложу. Дедушка Маккелл и дедушка де Витт предусмотрели меня в своих завещаниях. К чему же мне заниматься бизнесом?

— Ты хочешь сказать, что намерен жить не работая? Господи, Дейн, это недостойно!

— Вовсе нет. Я собираюсь работать. Но это работа по моему выбору. В каком-то смысле, — задумчиво добавил Дейн, — скорее она выбрала меня, чем я ее.

Эштон Маккелл жил не хлебом единым. Он был религиозным человеком и членом приходского совета. Поэтому в его голову сразу пришла кошмарная мысль.

— Ты хочешь стать священником? — в ужасе спросил он.

— Нет, — засмеялся Дейн. — Я хочу стать писателем.

Последовала пауза.

— Не понимаю, — заговорил наконец Эштон. — Что ты собираешься писать?

Эштон напряг память. Знал ли он хоть одного писателя? Да, сына Ламонта — Корлисса, — но он был социалистом. А у сына Корнелиуса Вандербилта не было даже этого оправдания… Ах да, подруга его покойной матери, миссис Джоунс, написала несколько романов под псевдонимом Эдит Уортон. Но, черт возьми, она была женщиной!

— Так что же ты собираешься писать? — медленно повторил Эштон. Ему на ум пришло только одно объяснение: сына испортила мать.

— Прозу. В основном романы, — ответил Дейн. — Я уже пробовал сочинять рассказы — один опубликован в журнальчике, но ты вряд ли нашел время прочитать экземпляр, который я тебе прислал. — Он улыбнулся. — Мне повезло в том смысле, что я могу писать, не беспокоясь о плате за жилье и электричество или о сроках сдачи рукописи. Многим приходится писать то, что они ненавидят, только чтобы зарабатывать на жизнь. Я не должен этого делать…