Читать «Год жжизни» онлайн - страница 8

Но это я говорю о тех, кто ощущает отцовство как важнейшую составляющую жизни.

Ошибки совершают многие, идеальных отцов нет и быть не может. И как же надо стремиться быть для своих детей близким к идеалу!

Отчётливо и остро помню мгновение, когда ощущение отцовства обрушилось на меня, и я в первый момент не справился с объёмом и силой этого чувства. Помню, Наташа уже родилась, мне уже показали её в окошко роддома, я знал, что у меня дочь. Помню, как забирал жену и дочь из роддома и как держал в руках тугой сверток. Всё это время я усиленно пытался понять и осознать, что теперь у меня есть ребёнок и что жизнь пошла по-другому. Но осознание не приходило.

Оно пришло, когда я впервые принимал участие в купании моей дочери. Отлично помню, что купали её на кухне в розовом пластмассовом тазу. Мне нужно было просто держать её голову. Я держал в ладонях маленькую, мне казалось, мягкую и совершенно беззащитную голову. Она легко помещалась в моих ладонях… Вот тогда меня и накрыло!!! И жизнь пошла по-другому.

29 августа

Я совершенно не ностальгирую по тем временам, когда писал письма и ждал ответа. Даже не по той причине, что основное количество писем я написал и получил, когда служил на флоте, а по тем временам не скучаю совсем. Просто я понял, и понял давно, что жизнь мудрее. Я прочёл в комментариях, что кто-то до сих пор пишет письма и посылает их в конвертах… Это, конечно, прекрасно и мило. Но я уверен, что это, скорее, романтические и приятные увлечения и некоторое стилистическое украшение будней. Жизнь теперь устроена иначе, её надо принимать спокойно и просто и радоваться её ускорению, а не наоборот.

У меня есть знакомый, мастер по изготовлению старинных инструментов, выдающийся специалист. В частности, он делает настоящие волынки и даже продает их английским и шотландским музыкальным коллективам. Однажды я был у него в мастерской и видел, что в качестве основы воздушного мешка волынки он использует обычную кислородную подушку, купленную в аптеке, которую потом обшивает мехом. А вообще-то волынки делаются из козьей или овечьей кожи и стоят они чертовски дорого. Я посчитал, что это надувательство и профанация — засовывать внутрь волынки резиновую подушку. На что мастер мне сказал: «Если бы у средневековых шотландцев была резиновая подушка, им бы и в голову не пришло делать волынки из недолговечных, капризных и рассыхающихся материалов». Эти слова меня совершенно убедили.

А ещё у меня недавно вышел очень нервный спор, в котором мы с оппонентом дошли до повышенных тонов. Спор, конечно, был о вкусах, о которых все только и делают, что спорят. Спорили о музыке. Тот, с кем мы спорили, мой ровесник, то есть ему тоже сорок. Он довольно богатый парень, очень много трудится и трудился. И он завёл типичную для сорокалетних песню о том, что раньше были такие группы, такая музыка, а сейчас, точнее, последние 15–20 лет ничего подобного и близко нет. Он сказал, что до сих пор слушает «Deep Purple», «Slade», «Sweet» и другую музыку той эпохи. Он собрал всё это, и у него огромная коллекция. Так делают очень многие мои ровесники, которые когда-то, как и я, просто умирали от этой музыки. Кто-то из них до сих пор терзает гитару, поёт бардовские песни, а кто-то по-прежнему следит за любым звуком и словом, которые издает Борис Борисович Гребенщиков. И все они с пеной у рта утверждают, что вот тогда было настоящее, а теперь всё только деньги и бессмыслица. Многие из таких моих приятелей до сих пор носят длинные, сильно поредевшие волосы…