Читать «Возвращение в Москву» онлайн - страница 239

– Не болтай и давай сюда твой телефон, – безнадежным голосом потребовал Юрий. – Я попробую их задержать, а ты разворачивайся по-быстрому, пока они будут соображать, и дверь мне открой. Придется удирать, скорее всего. Не забудь про дверь, я тебя прошу.

Юрий Алексеевич вылез из машины, сжимая мобильник наподобие пистолета. В вечерних сумерках не разобрать было, что он там такое сжимает в обеих руках, слегка присев. Но кинобоевики-то тетки смотрели по телевизору и сразу узнали голливудскую стойку с пистолетом, и у них вполне хватило воображения, чтобы предположить, что им угрожают серьезным оружием. Потому ближе не подошли, а голосили с десяти шагов. Что голосили, понять было невозможно. Ругались и проклинали – это ясно. А дымом, заметил Юрий Алексеевич, тянуло все сильнее.

Юлия торопливо и неуклюже развернулась на узкой дороге и позвала его. Юрий Алексеевич, проявляя голливудскую прыть, влетел на переднее сиденье и прямо по-гагарин-ски возликовал: «Поехали!» – когда Юлия Михайловна, чуть не сорвав сцепление, погнала к шоссе. Вслед им полетел булыжник, и стекло пошло паутиной трещин. На заднем сиденье пыхтел Заколюжный.

– Ежа им в одно место, – пожелал он наконец и снова задышал, как запыхавшийся слон.

– И вам того же, Станислав Андреевич, – ехидно ответила Юлия. – Что ты там навертел, признавайся? Денег недодал?

– Ну коне-е-ечно! – разобиделся прораб и запыхтел снова. – Я себе враг, по-вашему? Именно что додал. И что, по-вашему, они с деньгами сделали? В кубышку положили или, как тот герой из телевизора, пошли женам шубы покупать или тур во Францию?

– Винище они пошли покупать и все смели и в ларьке, и в магазине, – догадался Юрий Алексеевич. – Плюс местный самогон, плюс спиртосодержащая парфюмерия. Так?

– Так, – уныло подтвердил прораб.

– И все равно не могли они спустить все деньги сразу. Слишком много. И попойка после зарплаты в порядке вещей. Так почему тебя бабы убивать решили, Станислав Андреевич?

– Ну, денег-то они еще и на деликатесные, с их точки зрения, закуски спустили предостаточно. Это на те, которые тут в магазинчике по три года хранятся. Да. Так вот, перепились вчера, ироды, всю ночь буянили, утром ползали, а кое-кто и ползать не мог, не встал. Потравились паленой дрянью, одеколонами и ядовитой закуской. А кое-кто и вовсе помер. Знаю, что местная рыжая пьянчужка преставилась, бомжиха, что ли? Она всегда вертелась там, где выпивка дармовая. И еще трое-четверо, что ли, мне точно выяснять недосуг было.

Рыжая пьянчужка… Людмила, понял Юрий Алексеевич. Жалко ее? Нет, уж много лет как не жалко. Похоронить бы только по-человечески. Мученица и мучительница Людмила, раба Божья.

– Так вот, – уныло продолжал Заколюжный. – Бабы на меня обозлились. Я, значит, виноват, что столько денег сразу дал. Надо было по частям, видите ли. Я виноват и еще, само собой, барыня московская, которая совсем без понятия. То у нее шампанское, то вообще содом. Сжечь барынин особняк. Вот. Сказал.

– Сожгли? – холодно спросила Юлия Михайловна.