Читать «Пригоршня праха» онлайн - страница 89

Дни тусклые и утомительные: соленый ветер и промозглый туман, вой сирены и непрерывный скрежет и лязг металла. Но после Азорских островов этому пришел конец. Натянули тенты, и пассажиры перебрались на наветренную сторону.

Жаркий полдень и ровный киль; плеск голубой воды о борт корабля, тянущейся сеткой ряби до самого горизонта; граммофоны и метание колец через сетку; взлетающие ослепительными параболами рыбы («Эрни, скорее сюда, смотри, там акула». — «Это не акула, это дельфин». — «А мистер Бринк сказал, что это морская свинья». — «Вот, вот он опять». — «Ох, был бы у меня аппарат»); прозрачная гладь вод и равномерные обороты и шаг винта; когда гончие носились по палубе, к ним тянулось множество рук. Среди общего хохота мистер Бринк заявил, что мог бы прогуливать лошадь, и даже — давши волю фантазии — быка.

Мистер Бринк сидел в развеселой компании за столом казначея.

Доктор Мессингер покинул каюту и стал появляться на палубе и в столовой. Появилась и жена архидиакона; она была гораздо светлее мужа. По другую руку от Тони сидела девушка по имени Тереза де Витрэ. Он раз или два обратил на нее внимание еще в непогожие дни: одинокая фигурка, затерявшаяся среди мехов, подушек и пледов; бледное личико с широко расставленными темными глазами. Она сказала:

— Последние дни были ужасны. Я видела, вы перенесли их на ногах. Как я вам завидовала.

— Теперь обязательно установится хорошая погода, — и неизбежное: Далеко едете?

— В Тринидад. Это моя родина… Я пыталась догадаться по списку пассажиров, кто вы.

— Ну и как, кто же я?

— Я решила, что вы… полковник Стрэппер.

— Неужели я выгляжу таким старым?

— А разве полковники старые? Я не знала. В Тринидаде их редко видишь. Но теперь я знаю, кто вы: я спросила старшего стюарда. Пожалуйста, расскажите мне о вашем путешествии.

— Расспросите лучше доктора Мессингера. Он знает об этом куда больше меня.

— Нет, расскажите вы.

Ей было восемнадцать лет; маленькая и смуглая; с крохотным, оканчивающимся нежным узким подбородочком, личиком, которое почти целиком занимали серьезные глаза и высокий лоб. Она совсем недавно превратилась из пухлой школьницы в девушку и поэтому теперь не двигалась, а порхала, словно только что сбросила с себя тяжелую ношу и на ее плечи не успели еще лечь другие тяготы. Она проучилась два года в парижском пансионе.

«…некоторые девочки прятали у себя в комнатах помаду и румяна и по ночам красились. А одна девочка, ее звали Антуанетта, пошла так к мессе в воскресенье. Она жутко поскандалила с мадам де Сюпплис, и ей пришлось после конца семестра уйти из школы. На такое у нас никто не отваживался. Все ей завидовали… Только она была некрасивая и вечно жевала конфеты…»

«…Я еду домой, чтобы выйти замуж… Нет, я еще не помолвлена, понимаете, у нас не так уж много молодых людей, за которых можно выйти замуж. Мой муж непременно должен быть католиком и уроженцем островов. Я не могу выйти замуж за чиновника и уехать с ним в Англию. Но выйти замуж мне будет очень просто, потому что у меня нет братьев и сестер, а дом моего отца один из лучших в Тринидаде. Вы обязательно должны его увидеть. Дом каменный, он стоит за городом. Моя семья переселилась в Тринидад во время французской революции. У нас есть еще две-три богатых семьи, и я выйду замуж в одну из них. Дом перейдет нашему сыну. У нас все очень просто…»