Читать «Голливуд» онлайн - страница 8

Финальный кадр г— река, кишащая откормленными крокодилами. Они покоились на воде с раздутыми брюхами и ворочали выпуклыми глазами, провожая трупы, которые проплывали мимо. Конец фильма.

Это было захватывающее зрелище, и я от всей души поздравил Пинчота с удачей.

— Да, — отозвался он, — меня притягивают неординарные личности. Поэтому я набрел на вас.

— Весьма польщен, — ответил я, — оказаться в компании Лидо Мамина.

— Вот и хорошо, — заключил он, и мы отправились к нему домой.

Франсуа Расин по-прежнему суетился у своей рулетки. Он уже порядочно нагрузился. Лицо его горело. Перед ним громоздилась целая гора фишек. Длинный столбик пепла на его сигаре держался чудом. Потом упал прямо на стол.

— Я выиграл один миллион четыреста пятьдесят тысяч долларов.

Шарик остановился на каком-то номере. Франсуа сгреб очередную порцию фишек.

— Хватит. Нельзя жадничать.

Мы прошли в переднюю, сели. Джон пошел за бутылкой и посудой.

— А что вы собираетесь делать с выигрышем? — спросила Сара.

— Раздам. Суета это все. Жизнь — штука никчемная. Деньги тоже.

— Деньги — как секс, — констатировал я. — Они кажутся необходимыми, когда их нет.

— Литературщина, — сказал Франсуа.

Явился Джон. Открыл первую бутылку и разлил вино по стаканам.

— Вам надо ехать в Париж, — сказал он мне. — Там вас очень высоко ценят. А здесь вы чужой.

— А бега там есть?

— Еще бы! — сказал Франсуа.

— Он терпеть не может разъездов, — вставила Сара. — А бега и здесь есть.

— Не такие, как в Париже, — парировал Франсуа. — Поезжайте в Париж. Вместе пойдем на ипподром.

— Но мне же нужно писать этот чертов сценарий.

— Поиграем на лошадках, потом попишем сценарий.

— Надо подумать.

Джон зажег сигару. Закурил и Франсуа. Сигары были длинные, круглые и, когда их поджигали, издавали шипение.

— Помоги мне Бог, — сказала Сара.

— А мы с Франсуа вчера были в Лас-Вегасе.

— Ну и как? — поинтересовалась Сара.

Франсуа сделал большой глоток из стакана, затянулся, выпустил огромное кудрявое облако дыма.

— Слушайте. Слушайте внимательно. Мне поперла удача. Выигрываю пять штук, весь мир у меня в кармане, поймал Бога за бороду. Я все превзошел. Я есмь все. Мне нет преград. Материки трепещут. И тут Джон хлопает меня по плечу и говорит: «Пошли глянем на Тэба Джонса». — «Кто такой Тэб Джонс?» — спрашиваю. — «Да какая тебе разница, — отвечает, — пошли, да и все».

Франсуа осушил стакан. Джон подлил ему еще.

— Ну вот, идем куда-то там. Тэб Джонс. Поет. Рубаха на груди расстегнута до пупа. Грудь волосатая. Лоснится от пота. На голом теле болтается огромный серебряный крест. Рот разевает. Штаны в обтяжку. Поглаживает яйца и поет о том, как нужно ублажать женщину. Поет отвратительно и сам мерзкий до жути. Поет про женщин, но это все липа, по нему сразу видать, что ему-то мужик нужен. Меня прямо затошнило от него. И мы еще за это бабки платили. Ну, поделом нам, дуракам. Кто такой этот Тэб Джонс? Ему платят большие тыщи за то, что он чешет яйца и на груди у него блестит крест. Люди добрые голодают, а этот идиот — кумир публики! Бабы визжат! Они думают, что он настоящий! Этот-то картонный шут, который во сне мочит постель… Я говорю: