Читать «Голливуд» онлайн - страница 59

Что может быть лучше простого образа жизни!

Мы поднялись наверх, умылись, переоделись и приготовились ложиться.

— Что же эти бедолаги будут делать? — спросила Сара.

— Уж я-то знаю, знаю…

Пришла пора спать. Я спустился на минутку вниз, посмотреть, все ли в порядке. Сара быстро уснула. Я выключил свет. Сегодняшнее кино что-то изменило в нашей жизни, мы уже никогда не сможем думать или говорить, как раньше. Теперь мы знали нечто недоступное другим, правда, это нечто было туманным и, если вдуматься, не совсем приятным.

Джон Пинчот выбрался из гетто. Ему по контракту предоставили квартиру за счет «Файерпауэр». Джон нашел жилье неподалеку от здания компании. По вечерам, лежа в постели, он мог любоваться световой рекламой на крыше; горящие буквы «ФАЙЕРПАУЭР» бросали на него свой отсвет.

А Франсуа Расин остался в гетто. Он разбил сад и стал выращивать овощи. Крутил колесо рулетки, ухаживал за садом и кормил кур. Никогда не встречал никого более странного, чем он.

«Ни за что не брошу моих цыпок, — сказал он мне. — Помру тут, на чужбине, вместе с моими курятами, бок о бок с неграми».

Потекли будни: лошадки бегали, кино снималось.

Телефон звонил каждый божий день. Всем вдруг захотелось проинтервьюировать сценариста. Я даже не предполагал, сколько развелось журналов по кино или интересующихся киношными делами. Этот безумный интерес к искусству, неуклонно и последовательно двигающемуся к своему упадку, сродни болезни. Видеть на экране всякое дерьмо стало столь привычным, что люди перестали отдавать себе отчет в том, что смотрят одно дерьмо.

Бега — еще одна разновидность пустой траты жизненных сил и времени. Люди подходят к окошкам касс, где в обмен на деньги им выдают кусочки пронумерованного картона. Номера, как правило, оказываются невыигрышными. А уж если вам паче чаяния повезет, то ипподром и правительство отстегнут у вас восемнадцать процентов с каждого бакса. В общем, чтобы ходить на бега или в кино, надо быть законченным дураком. Я-то буду поумней других, потому что за десятилетия «тотошной» жизни кое-чему научился. Бега для меня — хобби, не более того. За деньгами я не гонюсь. Имея за спиной продолжительный опыт бедности, к деньгам относишься с уважением. Как-то неохота спустить все до цента. Это удовольствие оставим святым и дуракам. Своим успехом в жизни я обязан тому, что при всех своих безумствах остаюсь совершенно нормальным: я предпочитаю сам творить обстоятельства, не позволяя им брать власть надо мною.

Так вот, как-то вечером зазвонил телефон. Это был Джон Пинчот.

— Не знаю, что и делать, — сказал он.

— Опять Фридман заморозил картину?

— Нет, тут совсем другое дело. Не знаю, откуда этот парень взял мой номер…

— Что за парень?

— Да вот звонит мне один…

— И что говорит?

— Говорит: «Ты сукин сын долбаный, убил моего брата! Брата моего сгнобил! Теперь я тебя укокошу! Сегодня же!»

— Боже!

— Он в истерике, похоже, совсем не в себе. Шизик какой-то. В этом городе на кого угодно можно нарваться.

— В полицию сообщил?

— Да.

— А что они?

— Говорят, как он появится — звоните.

— Приезжай ко мне.