Читать «Давайте напишем что-нибудь» онлайн - страница 28

– Пусть это послужит уроком всем присутствующим, – бесстрастно сказал Редингот, и лица всех присутствующих навеки покрыл румянец стыда. – Затраты Оргкомитета Умственных Игрищ и без того велики. Они включают в себя расходы на миллиарды и миллиарды коробков спичек, расходы на транспорт до самого места работы – причем в оба конца, обращаю ваше внимание! – а также расходы на гостиницу, суточные, отпускные, расходы на выплату бюллетеней по болезни, расходы на почтовые и прочие естественные отправления родным и близким в страны их проживания и, наконец, представительские расходы… Между тем такие, как только что умерший бесславной смертью Корнилов – надеюсь, он сейчас слышит меня! – вознамерились оплатить за счет Оргкомитета Умственных Игрищ еще и свои низменные потребности: подавай им, дескать, страны, богатые достопримечательностями! Нет, нет и нет – заявляю я вам. У тех, кто отправится нашими послами в разные уголки мира, не будет времени любоваться ни Тауэром, ни Нотр-Дамом, ни пирамидами Хеопса! Денно и нощно предстоит им выкладывать линию Абсолютно Правильной Окружности из спичек по неблагодарной почве, не успевая ни глаз к небу поднять, ни оглядеться вокруг. А если это так, дорогие лучшие умы человечества, то нет и не может быть для нас никакой разницы ни между Францией и Гренландией, ни между Бельгией и Малайзией, ни между Египтом и Филиппинами!

– А между Англией и Красным морем? – выкрикнул из девятого ряда (место четыре) от природы тупой Рузский, непонятно как оказавшийся среди лучших умов человечества.

– Ни между Англией и Красным морем! – отчеканил Редингот, после чего от природы тупой Рузский сразу заткнулся.

Тут Редингот так сильно крутанул барабан, что заметавшиеся в нем шары с названиями стран чуть не разнесли еле сдерживавшую их стеклянную поверхность.

– Франция! – прочитал Редингот на выхваченном из барабана шаре.

Не успел Семенов и Лебедев снова пустить свой страшный жребий над залом, как из самой середины взлетела над головами сидящих моложавая бабуля с газовыми крыльями на хребте.

– Франция – моя! – взвизгнула она, во мгновение ока сведя эффект от воспитательного монолога Редингота к нулю, и бесстрашно бросилась к уже свистящему страшным свистом жребию. Поймав его и прижав ко впалой груди, бабуля сложила газовые крылья и молчаливым камнем упала в свое кресло.

В зале колом стояла тишина.

– Умерла? – с надеждой спросил кто-то шепотом, который услышали все.

– Как бы не так! – раздался торжествующий голос моложавой бабули. – Не дождетесь! Моя Франция!

– Вы ничем не лучше Корнилова, – сказал ей Редингот и демонстративно отвернулся от моложавой бабули (ее фамилия, кстати, была Хоменко).

– Отдайте жребий, – сухо попросил Семенов и Лебедев – и Хоменко с нечеловеческой силой швырнула жребий обратно на сцену. Семенов и Лебедев насилу поймал его.

«Франция досталась Хоменко», – записала Марта и почувствовала, как с ресницы скатилась слеза. Слеза упала на букву «а» в слове «Франция» и размыла ее, превратив в небольшое море. Поймав себя на мысли о том, что ей, Марте, Франция, стало быть, тоже больше не светит, а светит-таки, скорее всего, Северный Ледовитый океан, она сказала в сердце своем: «Ты, Марта, тоже ничем не лучше Корнилова», – но получила в ответ от себя: «Ну и что?» Устыдившись такого ответа, Марта с опаской взглянула на Редингота, однако тот уже давно и самозабвенно крутил барабан.