Читать «Плащаница колдуна» онлайн - страница 38

– Не один пойдешь, – хмуро проговорил Крысун. – Дам тебе в провожатые надежного ходока. Такого надежного, что даже Глеб-Первоход пред ним ничто.

– А разве такие бывают?

– Бывают. Лихач! – повернулся он к молчаливому охоронцу. – Приведи сюда моего ходока.

Лихач кивнул и вышел из горницы. Бельмец сел на табурет и нахмурился. Он твердо знал, что во всем Хлынском княжестве нет ходока надежнее и сильнее, чем Глеб-Первоход.

– Кто ж такой твой ходок? – спросил Бельмец. – Я вроде всех знаю.

– И этого тоже знаешь, – с усмешкой произнес Крысун.

– Кто ж такой?

Крысун хотел ответить, но за дверью послышался топот, и в горницу вошли двое: охоронец Лихач, а с ним еще один.

Бельмец вскочил с табурета, да так резко, что тот грохнулся об пол.

– Темный ходок! – хрипло проговорил он, с изумлением уставившись на вошедшего.

На того и впрямь стоило посмотреть. Был он срединного роста, но коренаст и неизмеримо широк в плечах. Руки его, большие, широкие, были затянуты в суконные перчатки. А лицо под низко нахлобученной кожаной шапкой скрыто под тряпичную маску с тремя дырами, для глаз и рта.

Бельмец уловил ноздрями неприятный запах, исходящий от вошедшего, и поморщился. А тот мельком взглянул на перепуганного Бельмеца, перевел взгляд на Крысуна и спросил странным, ломающимся голосом:

– Зачем звал, Крысун?

– Пора тебе, ходок, за важное дело взяться, – ответил тот.

Бельмец попятился, споткнулся об табурет и едва не грохнулся на пол.

– Я думал, о тебе все выдумали! – выдохнул он, глядя на Темного ходока. – А ты, выходит, есть?

Слухи о Темном ходоке появились в Порочном граде давно. Поговаривали, что это он отбирает заказы у других ходоков, доставляя Баве Прибытку и Крысуну темных тварей по три и даже четыре штуки зараз.

Кто-то из ходоков встречал его в лесу, но особо никогда не приближался. Пошло даже поверье, что, ежели встретишь в лесу Темного ходока, удачи не будет. Да и с жизнью скоро расстанешься.

Особо пужливые утверждали, что Темный ходок – это сам леший, прикинувшийся человеком. Поэтому, дескать, и воняет от него мхом и земляной влагой.

По поводу лешего Бельмец не был уверен, а вот насчет вони рассказчики не обманули – вонь была.

Шмыгнув носом, Бельмец перевел взгляд на Крысуна и жалобно проговорил:

– Карп, не могу я с ним идти. Не мое это дело – в Гиблом месте шляться. Пересказать вести или чего достать – это я могу. Но идти в Гиблую чащобу…

– Пойдешь, – резко проронил Крысун. – А ежели не пойдешь, возьму тебя за шиворот и приволоку к Егре. Он давно тебя доискивается. Отдам тебя ему, и будут мне слава и награда.

Бельмец быстро глянул на дверь. Он страшно жалел, что пришел к Крысуну. Хотел деньгу по-легкому сбить. А оно вишь как получилось.

– На дверь-то не гляди, – с тонкой усмешечкой проговорил Крысун. – Пока я не дозволю, со двора не выберешься. И в Порочном граде от меня не скроешься. Хозяин-то этому граду – я! Только свистну, и останутся от тебя рожки да ножки!

– Карп! – загнусавил Бельмец и бухнулся на колени. – Не вели казнить! Прошу тебя сердешно – не гони ты меня в Гиблое место! Сгину ведь!