Читать «Мастер дымных колец» онлайн - страница 19

— Э-э, уважаемый, извини, твоими словами изрекаю, — отпарировал Бошка. Заметив, что Имярек не собирается оспаривать очевидных вещей, Бошка продолжает: — Что же на культурном фронте? Художники рисуют, музыканты играют, а писатели — писатели пишут.

— Ты не хочешь мне рассказывать, — перебивает Имярек.

— Я хочу, — Бошка прикладывает руку к сердцу. — Но тебе нельзя волноваться, я обещал врачам. — Берет очередную булочку с соседнего блюдца.

— Нельзя, нельзя, а что мне можно? — сокрушается Имярек, ожидая продолжения пытки.

— Ну ладно, ладно, все можно. Давай я тебе почитаю что-нибудь, Бошка обозначает попытку направится за книжками.

— А из устного творчества? — вдруг спрашивает Имярек.

Бошка опускает зад обратно на дорогой, сафьяном обшитый стул, театрально хлопает себя по лбу.

— Есть легенда, новая, — Бошка лезет в карман и достает оттуда вчетверо сложенные листы из тетрадки по арифметике. — Вот, записана… э-э-э, впрочем, неважно, кактус ему на могилу. Со слов… э-э-э, здесь неразборчиво. В общем, народный эпос. Читать?

— Читай.

— «В далекой стране, где живет народ с маленькими глазами, родился гордый человек. Рос он на берегу широкой народной реки и думал: отчего так бедны, невежественны и угрюмы окружавшие его люди, если земля вокруг так плодородна, а небо над их головами так прекрасно? Может быть, они глупы? Нет, люди, которых он встречал, были находчивы и умелы. Может быть, они ленивы? Непохоже. Он видел, как много они работают, не получая никакой выгоды. Так, может быть, они нерешительны? Возможно, даже наверняка, подумал гордый человек и решил дать своему народу…»

— Волю, — подсказал Имярек.

— Нет, — хитро скривился Бошка.

— Землю? — снова подсказал Имярек.

— Нет, уважаемый. — Бошка заглянул в листочек и прочел: — «…и решил он дать своему народу небо.»

— Небо?! — удивился Имярек. — Что за чепуха?

— Так написано, уважаемый. У нас есть один мечтатель, диковинный мужичок на велосипеде, он утверждает, что небо можно покорить в ближайшие сто лет. У него даже есть цельнометаллическая модель. Правда, народ его держит за дурачка, но он и в самом деле чумной мужик, жить спокойно не дает ни себе, ни близким. У него там, кажется, жена на себя руки наложила, а может быть, и не жена. Да, кажется, сын, ну в общем, не важно родственник какой-то позора не выдержал.

Имярек устало взглянул на Бошку. Зачем он крутит: кажется, кажется. Ведь он точно знает, знает наверняка, кто, когда и где, но темнит.

— Я хочу поговорить с этим человеком диковинным, — попросил Имярек.

— Понимаю, понимаю, но ты же знаешь, пока нельзя. Пока не выздоровеешь, никак нельзя. Нет, нет, и не проси, ты же знаешь, это не мое решение. Решения, принятые коллегиально, — подражая Имяреку, декламирует Бошка, — являются законом для всех. Ты не исключение.

— Ну хорошо, хорошо, — Имярек скривился, как от боли. — Читай дальше.

— «Да, народу нужно дать небо, ибо от этого перевернется и сама земля, и жизнь на этой земле станет справедливой, а люди гордыми.»

Бошка постепенно увлекается чтением. Кажется, все писал он сам, так ему нравятся карандашные записи на листочках в клетку. Имярек, воспользовавшись невнимательностью Бошки, незаметно берет со стола бронзовую статуэтку и слегка привстает. Теперь он уже видит не только его профиль, но и тоненький плешивый серпик. Он крепче сжимает обхватившую голову обезьянку, проверяя, есть ли в ней хоть полкило. Бронза, бронза, мелькает в мозгу, бронза — мягкий металл. Нет, наверняка это метафора, успокаивает себя Имярек и начинает наблюдать новое астрономическое явление — смену фаз Бошкиной плеши. Вот тоненький серпик начинает понемногу расти, точно, как растет молоденький месяц — рыжеватые заросли уступают место диким пустым пространствам. Да, плешь — это его ахиллесова пята. Он вдруг вспоминает писания Ивана Денисова, до сих пор не изданные, но услышанные через хрип и стоны городской глушилки: «…Город спал, когда отец народов склонил над письменным столом плешивую голову.» Наверняка у Ивана Денисова был комплекс Бошкиной плеши. О! Я знаю эту страшную притягательную силу, когда хочется слету рубануть чем-нибудь тяжелым, дабы остановить единственный раз в истории хотя бы одного идиота. Но нет, надо терпеть, пусть откроется во всем блеске, пусть наступит полнолуние, и тогда он не промахнется. Он слишком долго готовился к этому. Нет, он не принимал окончательных решений, не продумывал детальных планов хотя и был мастер в этом деле, нет, важно решить вопрос в принципе. И ни в коем случае не готовить никаких планов, Бошка хитер и чертовски чувствует опасность. Тут все дело во внезапности. Нужно дождаться любого случайного момента и ударить разом, сильно, решительно. И вот момент наступил. Приближалась первая четверть. А ты, Бошка, постарел — Имярек замечает с укороченного расстояния коричневые пергаментные пятна у самого терминатора. Но нет больше уважения к седеющим вискам и он делает следующий шаг.