Читать «Осень б/у» онлайн - страница 6
Зуфар Гареев
– Разрешите идти за мороженым «Вкусняшка», товарищ лейтенант! – вскричали они радостно в один голос.
– В достаточной ли степени оно гомозековское? – строго спросил Бабич.
– Товарищи проверяли, в достаточной!
– Тогда разрешаю, – кивнул Бабич.
Впрочем, друзья уже не слышали его. Взявшись за руки, они побежали по аллее, весело переглядываясь и живо друг друга перекрикивая.
– Серик, никак не могу поверить! Ты правда все знал?
– Вполне, Сережа!
– Ой, как здорово!
И Тютюричка захлопал в ладоши.
Остановившись, они поцеловались: широкая ладонь рядового Мынжубаева ладно легла на тонкий стан Тютюрички, точно так же, как слегка свирепые его губы ладно опоясали узкий очерк губ товарища. Лейтенант Бабич лишь улыбнулся, припустив глаза и почесав затылок: «Дело-то молодое, горячее, как же без этого…»
Сухонький, легонький ветеран Тимирязев ожидал лейтенанта Бабича, прижимаясь щекой к оконной шторе во Дворце шашек и шахмат, который представлял из себя низкий зеленокрашенный павильон с разбитыми у входа двумя круглыми клумбами.
Бабич прикрыл за собой дверь, снял фуражку и вытер испарину. Тимирязев поднял тяжелые, потертые жизнью старые веки, которые в своем жизненном арсенале ветеран давно обозначал как б/у – то есть, бывшие в употреблении.
– Товарищ ветеран! Разрешите начать спевку нашей бэ пэ!
– Тренировочную спевку нашей боевой песни разрешаю!
Бабич начал привычно бодренько, стараясь при том глубиной мысли и переживания вглядеться в долгие годы, прожитые старцем:
– Эх тачанка-ростовчанка Наша гордость и краса! Пулеметная тачанка…
Тимирязев дал знак остановиться и проговорил с легким покраснением щек:
– В связи с временной легализацией тотальной педерастии, Олег Иваныч, наша бэ-пэ превратилась в глубокофилософический романс лирической, отзывчивой тональности – ГФРЛОТ…
– Как же я здесь упустил тонкость момента! – с досадой проговорил Бабич.
Величавый, но и милый наклон серебристой головы военизированного старца, теперь как бы разумел девичью косу, спадающую по плечу.
Тимирязев запел, на манер отвори-потихоньку-калитку:
– …та-а-а-а-а-ча-а-а-ан-ка рос-то-о-о-о-о-вчанка…
Вскоре Тимирязев промолвил:
– Мне нынче сон был о вас, Олег Иваныч…
– Какой же? – воскликнул Бабич. – Скорее не терплю узнать!
– Ах, право, рассказывать ли… – грустно улыбнулся Тимирязев, прижимаясь щекой к шторе. – Дайте мне шаль… мне странно и зябко нынче, согласно ГФРЛОТ…
Бабич старательно накинул на плечи ветерана темно-вишневую шаль, которая случилась рядом.
– Приятно мне смятенье его лица, – в сторону, рассеянно проговорил ветеран.
– Наклон его легкой, практически безмозглой, головы к ткани, – также в сторону молвил Бабич, – разве не способен пробудить во мне весьма педерастичное чувство к старшему потертому товарищу, сокращенно СПТ?
С тем Бабич любознательно спросил:
– А как же теперь звучит наша любимая, Иван Тимофеич?
