Читать «Презумпция виновности» онлайн - страница 151

– Я первый раз участвую в расследовании, в котором ничего не понимал во время него и ничего не понимаю по его завершении, – признался Георгиев. – Мне кажется, лицо Мацукова тоже далеко от просветления.

Кряжин не спешил. Он закурил, прошелся к окну, убедился, что воды в чайнике достаточно, включил его и стал изучать содержимое коробки с чайными пакетиками. Потом вернулся на свое место.

– Ну, что же… ты прав, сыщик, – отыскав взглядом глаза Георгиева, Кряжин покачал головой. – Расследование завершено. И теперь я могу рассказать все, о чем молчал до этого часа. Мы с вами в этом городе вместе перешагнули из января в февраль, потеряли Желябина, еще многих, и теперь можно говорить о том, сколько на самом деле стоит этот кусок металла. – Зацепив пальцами брусок, вынутый из контейнера, советник подбросил его на руке, словно взвешивая, потом неожиданно прицелился и метнул его в угол кабинета.

Перевернувшись несколько раз в воздухе, предмет стоимостью в сто миллионов долларов ударился о край пластмассовой урны, круто взмыл вверх и шлепнулся на пол.

Мацуков и Георгиев, не скрывая недоумения, почти одновременно оторвали взгляд от предмета на полу и посмотрели на следователя.

– Это алюминий, элемент из таблицы Менделеева. Килограмм этого металла на приемных пунктах цветного металла колеблется от двадцати до двадцати пяти рублей. Сидельников знает предысторию, поэтому он не будет впечатлен первой частью моего рассказа. – Кряжин подошел к чайнику, налил себе и жестом предложил то же самое сделать присутствующим. – Ко второй же, я думаю, успеет. Итак, я расскажу с самого начала…

В городе Холмске еще с незапамятных советских времен трудился профессор Головацкий. Сначала он работал в школе, преподавателем физики, а когда стало ясно, что объем его знаний давно выпирает за рамки школьной программы, он стал преподавать в университете. Но поскольку Головацкий относился к той категории людей, которые никогда не зацикливаются на достигнутом, профессор (а он уже был к тому времени профессором) ушел из университета. Интерес к нему проявили сразу несколько ведущих НИИ столицы. Так Головацкий стал москвичом.

В жизни каждого человека рано или поздно наступает момент, когда ему приходится выбирать, какой дорогой следовать. С разными людьми это происходит по-разному. Как известно, все приходит вовремя к тому, кто умеет ждать. И к Головацкому это пришло в пятьдесят четыре года. Ровно три месяца назад Следственному управлению Генеральной прокуратуры из оперативной информации МУРа стало известно, что профессор Головацкий, руководитель одного из отделов НИИ, специализирующегося на создании технологий для космической промышленности, близок к получению материала, еще неизвестного науке. Он в несколько раз легче алюминия, в десять раз тверже тантала и во столько же крат менее подвержен воздействию высокой температуры, чем вольфрам. Чтобы было понятно, я опишу его возможности так: карандашом с грифелем из материала Головацкого можно вырезать на алмазе узоры, находясь внутри доменной печи. С доменной печью я, конечно, сплоховал. Просто мне образование не позволяет избрать в качестве примера что-то во сто крат более мощное, чем доменная печь.