Читать «Презумпция виновности» онлайн - страница 15

На этот раз Георгиев оперся на столешницу обеими руками.

– Я хотел бы знать, почему при росте в сто семьдесят – сто семьдесят три сантиметра господин Головацкий носил ботинки сорок четвертого размера. И почему в два часа тридцать четыре минуты он совершил какую-то покупку, потом умер в течение двадцати шести минут, а его обувь чиста и суха. На улице, пардон муа, сыровато…

Желябин оторвался от разглядывания собственной авторучки и поднял глаза на опера. Только сейчас он мог констатировать, что совершенно не обратил внимания на вид обуви профессора. За него это сделал воспитанный Уэллсом Георгиев.

– Ты уверен, что не ошибаешься?

Этот вопрос можно было рассматривать как посыл к обеим частям наблюдения, поэтому Влад тут же покачал головой.

– Сорок четвертый. Сухие и чистые. Я сам видел.

– Молодец, – нараспев похвалил Кирилл. И тут же, в третий раз: – Мне нужна кассовая машина.

Проводив взглядом Георгиева, Кирилл встал из-за стола и подошел к окну.

В Москве, в подъезде, забили металлическими прутами профессора математики. В Москве, в квартире, прирезали ученого, преподавателя Бауманского университета. В Питере, на аллее, убили и ограбили физика-«ядерщика». Унесли портфель с лекциями из института. В Твери, в собственной квартире, опять же зарезали и, по версии родных и близких, ничего не взяли из вещей ведущего специалиста по химическим технологиям. Это в течение одного 2004 года.

А еще Желябин слышал… Слышал, поэтому не готов сей факт констатировать, что в Новосибирске трое молодцев напали на профессора, ректора одного из университетов, отобрали портфель, в котором на тот момент находились контрольные работы, взятые ученым домой для проверки, и сотовый телефон. Врезали по голове обрезком трубы и скрылись. Говорят, профессора спасла ондатровая шапка.

Желябин вынул из кармана пиджака платок и вытер переносицу.

Двадцать девятого января в снимаемой квартире перерезают горло талантливому и еще молодому доктору наук в области прикладной математики. Только теперь уже не в федеральном центре, а в подмосковном Холмске.

Не пора ли эти на первый взгляд стихийно совершаемые грабежи, хулиганские нападения, разбои и убийства объединить в одно пухлое дельце? Наверное, не пора. Если бы было пора, то давно бы на сей счет поступила команда сверху. Здесь все делается сверху, то есть через иное место. С древних веков повелось, что пирамиды, башни, столпы и прочее, монументальное и основательное, начинают строиться обязательно снизу. Закон гравитации таков, что, пока снизу не подложишь, наверх не попадешь. И только здесь и сейчас, наплевав на Эйнштейна и Ньютона, все начинает строиться только тогда, когда что-то сформировалось наверху. А потому вся эта муть с течением времени рушится, как подгнившая баня, но спустя время, вторично наплевав уже не только на Ньютона, но и на собственный опыт, строительство опять начинается сверху. Сказали – объединяй дела, и прокурорский следователь объединяет. Сказали – разъединяй, он разъединит. Не сказали, а он что-то из упомянутого совершил – поставят на вид. Причем раком и со спущенными штанами. Чтобы другим неповадно было. А потому следователи прокурорские, будь они хоть районные, а хоть и из Генпрокуратуры, сначала десять раз все перемеряют, все указания свыше выслушают, а уже потом начинают принюхиваться.