Читать «Топор правосудия» онлайн - страница 46

– Ну, вот и все, хозяйка, – заключил электрик, отложив в сторону полотенце. – Счетчик включен…

Анюта упала на пол, так и не дослушав окончание фразы.

– …Теперь и о Перце поговорить можно, – уже без энтузиазма, понимая, что разговаривает сам с собой, договорил Антон Павлович.

Стоя над телом директрисы продовольственного рынка, Струге поглаживал затылок и размышлял над тем, что из сказанного им могло лишить сознания эту славную на первый взгляд женщину.

Уложив ее на диван, он высунулся в форточку и свистнул ожидавшему Пащенко. Через минуту в квартире был и прокурор.

Доехав до вокзала, Перец вынул из ячейки камеры хранения пакет и отнес его к машине. Он уже заключил сделку с продавщицей из парфюмерного магазина «Сибирская роза» о покупке-продаже взятой разбоем шубы и сейчас дожидался вечера. К десяти часам она должна была привезти деньги. Те деньги, что время от времени откладывались Перцем после удачных «операций» с ныне покойным Семенихиным, хранились в банке и являлись своеобразным неприкосновенным запасом. Ими он воспользуется, когда другие способы получения средств «на жизнь» будут невозможны. Он рассчитывал на сорок шуб, но после схватки с неизвестным мужиком, лица которого он даже толком не запомнил, удалось унести лишь баул с восемью. Сейчас же, чтобы не зависеть от обстоятельств, нужны были наличные. Получив деньги за одну из унесенных с квартиры на Выставочной шуб можно было некоторое время чувствовать себя спокойно.

Собственно, не шубы составляли для Перченкова основную ценность. На руках он имел около трех десятков расписок и долговых обязательств, которые при правильном ведении дел можно было превратить в деньги. С этими же бумагами лежали документы на квартиру какого-то пропойцы, которого Перец в глаза не видел, а также два пакета документов на две фирмы, задолжавшие определенным людям определенные суммы. Такие документы у людей, подобных Перченкову, накапливаются весьма прозаическим способом. Тот, кто связан с зоной, связан и с большими финансами. В следственных изоляторах и в самих колониях сидят так много лохов, что только успевай собирать бабки в мешок. Братва «опускает» какого-нибудь «карася» в камере, играя с ним в карты или «прокалывая» на самых банальных вещах, которые простофиле, попавшему в застенки, непонятны. Не на ту кровать сел, не так ответил… Вариантов – тысячи. Лишь бы лох был денежный. За стенами СИЗО проигрываются состояния похлеще, чем в Монте-Карло. Подследственный, вовлеченный в игру – в «буру» или «рамс», – даже не подозревает, что в этой камере он один будет играть против всех. Даже не играть, а спускать свои деньги. Разум возвращается к незадачливому картежнику, когда он уже проигрывает пару-тройку сотен тысяч. Сев за карты от нечего делать, через час он понимает, как опасно находиться за решеткой без понятий. А когда после игры выдвигается ультиматум: «Брат, либо на воле твоя баба за неделю рассчитывается с братвой, либо мы объявляем тебя «фуфлыжником». Если ты не знаешь, кто такой «фуфлыжник», попроси вертухая на часок поместить тебя в «петушиную» камеру. Там сидят все, кто сыграл, но не рассчитался».