Читать «Доктор Паскаль» онлайн - страница 32

Клотильда запнулась, голос ее дрожал, щеки пылали неизвестно почему.

– Значит, Серж не любил Альбину, если позволил ей умереть?

Паскаля будто разбудили, неожиданно он растерялся от близости Клотильды: она была так молода и так сияли ее большие, ясные глаза из-под широких полей шляпы! И вдруг словно что-то произошло, оба ощутили какой-то трепет. Они больше не взялись за руки, а пошли рядом.

– Ах, дорогая, мир был бы слишком прекрасен, если бы сами люди не портили всего! Альбина скончалась, а Серж теперь священником в Сент-Этропе, где живет со своей сестрой Дезире, она славная девушка, к счастью, еще не совсем слабоумная. Он же святой человек, я никогда и не считал его иным… Можно быть убийцей и служить богу.

И, не переставая улыбаться, он продолжал говорить жестокую правду о жизни, об омерзительных, страшных пороках человеческого рода. Со спокойным мужеством он говорил о ее непрерывных творческих усилиях, он любил жизнь, несмотря на все зло, на все то отвратительное, что она могла в себе содержать. Пусть жизнь кажется ужасной, разве она все же не велика и прекрасна? Недаром люди борются за нее с таким упорством, во имя ее самой и той, скрытой от нас великой работы, какую она совершает. Конечно, Паскаль был ученый, прозорливец и не верил в идиллическое человечество, живущее среди молочных рек и кисельных берегов; напротив, он видел все зло и все изъяны и в течение вот уже тридцати лет выискивал их, извлекал наружу, систематизировал; но любовь к жизни, восхищение ее силами порождали у Паскаля присущую ему ясность духа, откуда как бы проистекала его любовь к людям, братская нежность и сочувствие к ним, которые угадывались под суровостью и мнимым бесстрастием анатома, увлеченного своими исследованиями.

– Ну, что ж, – продолжал он, оглянувшись в последний раз на обширные унылые поля. – Параду больше не существует, его разгромили, изуродовали, разрушили, но виноградники посадят вновь, хлеб созреет – появятся молодые всходы новых урожаев, и когда-нибудь люди снова будут любить друг друга в дни сбора винограда и жатвы… Источник жизни вечен, и она непрерывно возрождается и идет вперед.

Он опять взял Клотильду под руку; и, идя бок о бок, как добрые друзья, они направились домой, когда на небе уже медленно угасали последние отблески розовато-лиловой вечерней зари. Они шествовали вдвоем: старый, могущественный, добрый царь и прелестная, покорная девушка, на чье плечо он опирался, находя поддержку в ее чудесной юности; и женщины предместья, сидевшие на пороге домов, провожали их растроганной улыбкой.

В Сулейяде их поджидала Мартина. Еще издали она делала им какие-то знаки. Что ж это такое, видно, они совсем позабыли об обеде! Когда же они приблизились, она объявила:

– Ну, теперь вам придется подождать четверть часа. Не могла же я заранее поставить в печь баранью ножку!

Они не вошли в дом, очарованные сумеречным освещением. От сосновой рощи, которую уже скрыла тень, веяло благовонным, смолистым запахом, а по току, еще дышавшему зноем, где задержался последний розовый отблеск, пробегал какой-то легкий трепет. То был как бы вздох облегчения, умиротворенный вздох: вся усадьба, поля, чахлые миндальные деревья и изогнутые оливы на фоне безмятежно-чистого бледнеющего неба вкушали покой, а позади дома платановая роща уже превратилась в сплошную темную массу, откуда доносился неумолчный хрустальный звон фонтана.