Читать «Дочь седых белогорий» онлайн - страница 77

Ожил, заговорил разноголосицей пернатый и животный мир. Перелётные птицы, празднуя прибытие на родину, восхваляют этот суровый край звонкими трелями. В благоухающем воздухе завис непрекращающийся хор пёстрых ангелов торжествующей весны. Но как будто в напоминание о том, что не все так прекрасно в этом мире, из-под мокрых кустов, холодных камней и всевозможных щелей оттаяли, вылетели на простор первые комары и мошки.

Далеко под гольцом, на огромном сером плато словно рассыпались тёмные точки. Это пасутся олени. Сочный ягель кормит и восполняет силы вьючных животных после трудного пути. К каждому учагу Загбой предусмотрительно привязал по короткому чанхаю, что ограничивает их передвижение. Где-то за увалом далёким отголоском слышится негромкое урканье медведицы, призывающей к себе медвежат. А там, на скалистом гребне, мелкой пылью сбились в табунок снежные бараны. Они кормятся на одном месте. Горные крутороги спокойны и не подозревают, что где-то со стороны к ним крадётся человек с ружьём.

Ченка хочет помыться. Ещё утром она набрала в большое ведро золы из костра, залила его водой и поставила отстаиваться. Затем вскипятила ещё одно и наложила в него волчьих ягод, кусты смородины, черники, две пластика ягеля-лавикты и большой букет душистых первоцветов-подснежников. Когда приготовление настоев было готово, девушка осторожно слила отстоявшуюся зольную щёлочь в отдельный туес, сняла с костра ведро с разварившимися растениями и, дождавшись момента, когда Дмитрий погрузился в глубокий сон, исчезла с водой в тайге.

Углубившись от стойбища на безопасное расстояние, она долго стояла в густых переплетениях зарослей ерника, опасаясь посторонних глаз. Но тайга говорила своими голосами и приносила только естественные запахи и звуки. Это свидетельствовало о том, что здесь она одна и никто за ней не подсматривает. Убедившись, Ченка робко разделась и, не переставая осматриваться по сторонам, стала мыться.

Но, как бы она ни пряталась, в этот раз Дмитрий оказался хитрее. Он понял, что девушка сегодня будет мыться, и в последний момент просто притворился спящим, затем осторожно проследил за ней и теперь с восхищением любовался её молодым, совершенным телом из-за колодины.

А она, не замечая его, тщательно полоскала свои короткие, обрезанные ножом волосы щёлочью до тех пор, пока они не стали мягкими, шелковистыми, пушистыми. Затем, окуная в настой аромата альпийских лугов нежную, собранную из мохнатой бороды древесного мха мочалку, бережно ласкала шёлковый бархат кожи. Все движения были плавными, продуманными, как будто Ченка не просто смывала с себя многодневную грязь, а умело лепила из сырого материала фигуру богини.