Читать «Девушка с плеером» онлайн - страница 171

Потом Марк подошел к Крису почти вплотную, и тот приподнял веки и посмотрел ему прямо в глаза. Их лица оказались совсем близко друг к другу, щека к щеке. Марк начал подпевать, очень тихо, не сводя глаз с вокалиста. Джен, это было по‐настоящему прекрасно. Губы Криса дотрагивались до микрофона. Марк что‐то шепнул ему на ухо во время проигрыша, и Крис улыбнулся во весь рот, как ребенок. Потом они оба закрыли глаза и позволили песне струиться, обвиваясь вокруг них, как хвост кометы. У меня из глаз покатились слезы, и я зажмурилась, отдавшись пульсирующей волне целиком. Гитарное соло прервал восторженный рев толпы. Так и должно быть, подумала я, и открыла глаза.

Сбоку, с той стороны, где стоял Марк, на сцене появился Хью. Он был весь в белом, с ног до головы. Его опухшее лицо и блистающие глаза крупным планом высветились на огромных экранах по обоим краям сцены, и толпа разразилась гулким исступленным ревом. Меня пробрал озноб. Марк и Крис, казалось, даже не обратили внимания: они продолжили играть, глядя друг другу в глаза, но камеры уже забыли о них.

Кривясь от боли, Хью изобразил подобие улыбки, подошел к краю площадки и остановился на самом бортике, раскинув руки по сторонам, как распятый Иисус или Джим Моррисон. Белые одежды на красном фоне в лиловых лучах прожекторов — это было невероятно красиво, почти по‐шекспировски, если не по‐библейски. Уж точно как что‐то из Дэвида Линча.

Толпа бесновалась. Зрители смотрели на него как завороженные, не в силах отвести взгляд от его искрящихся глаз и дьявольской ухмылки на осунувшемся, но все равно невыразимо прекрасном лице. Наконец Хью разжал губы и произнес что‐то. Его лицо заполнило оба экрана. Я никогда не смогу забыть: сотни тысяч глаз, устремленных в одну точку, гром и молнии на сцене и это лицо, будто ухмылка самой судьбы. Хью стоял, раскинув руки, а толпа бушевала океанскими волнами, как настоящий шторм. Потом он схватил микрофон. Сердце у меня упало. Он мог сказать что угодно, назвать мое имя, обрушить на нас все кары небесные. Его шатало — казалось, он вот-вот свалится вниз. Публика неистовствовала, очевидно, считая появление Хью частью шоу. В конце концов, шли последние минуты величайшего музыкального фестиваля в истории.

— Какая ночь, Гластонбери, — произнес Хью своим хриплым низким голосом и устремил искрящиеся языками адского пламени фотовспышек глаза куда‐то вдаль, поверх голов, на полоску неба и мечущиеся на ветру флаги. Кто знает, что он увидел там, на горизонте. — Такая ночь, просто умереть можно!

Это был красивый и страшный момент, и мне показалось, он длился вечность. Но вдруг Хью распрямился как стрела, вцепился пальцами в футболку где‐то в том месте, где у него было вытатуировано пламя, чуть слева, удивленно выпучил глаза и двинулся к Марку. Он успел сделать лишь несколько шагов и, пошатнувшись, схватился за край красной портьеры, закрывающей проход за кулисы. О, какая смерть!