Читать «Денарий кесаря» онлайн - страница 136

В зале, куда мне привели, были только Пилат с отцом и вольноотпущенник с пергаментом, на котором тот тиронскими скорописными знаками записывал сказанное. Пилат выглядел усталым, его траурная одежда — помятой, меня он встретил сердитым взглядом. Иного я и не ждал.

— Марк Корнелий Назон Руф, — без обиняков начал прокуратор, — обвиняется в самовольном освобождении преступника, уличенного в изготовлении фальшивых денариев. Признаешь обвинение?

— Да! — подтвердил я.

— Это твой сын, префект! — повернулся Пилат к отцу. — Тебе решать!

— Он не мой сын! — холодно произнес отец.

Пилат недоуменно смотрел на сенатора. Отец достал из складок тоги маленький свиток и протянул его прокуратору. Пилат развернул.

— Луций Корнелий Назон Руф, сенатор и префект, объявляет об «эманципацио» своему сыну Марку… — прочел прокуратор и бросил свиток на стол. — Документ оформлен по правилам и является действительным, — продиктовал он писцу. — Таким образом сенатор не имеет возможности судить виновного семейным судом и передает его в руки прокуратора… Зря! — сердито сказал Пилат, делая знак вольноотпущеннику не записывать. — Приговорил бы мальчишку к двадцати палкам, я бы согласился. Теперь придется его казнить. А может и не придется… — Пилат хмыкнул. — Каждый римский гражданин имеет право на суд консула. Если Марк потребует, повезем в Рим. Неизвестно, как решит консул. В Риме любят золото… Ты на это рассчитывал?

Сенатор не ответил. Я стоял потрясенный. Как не велика была моя вина перед отцом, я не ждал «эманципацио». Мне действительно незачем было жить.

— Марк Корнелий Назон Руф! — повернулся ко мне Пилат, делая знак писцу. — Как прокуратор провинции, на территории которой совершено преступление, приговариваю тебя к смерти. Напоминаю, ты имеешь право на суд консула. Требуешь его?

— Нет!

Пилат изумленно уставился на меня.

— Ты отказываешься?

— Да!

Пилат покачал головой и дал знак страже. Вечером меня отвели в амфитеатр. Я шел по главной улице Кесарии в сопровождении солдат, и встречные прохожие с любопытством глядели на меня. Меня это не задевало. В Риме любят казнить преступников в амфитеатрах, Пилат решил не отставать от столицы. Я только недоумевал, почему меня отвели к месту казни заранее. Похоже, не понимал этого и распорядитель амфитеатра, которому центурион вручил предписание.

— Зачем это? — удивился распорядитель, развернув папирус.

— Прокуратор велел! — грозно отчеканил центурион, и распорядитель молча поклонился.

Меня заперли в зверинце. За стеной грозно порыкивал лев, похоже, что до меня в камере, которую отделяла от коридора решетка из толстых прутьев, тоже держали зверя. На полу лежала мокрая от мочи солома, валялись экскременты. Как ни тяжелы были мои мысли о предстоящей смерти, эта мерзость огорчила меня. Подошвами сандалий я кое-как разгреб мокрую солому в углу и устроился на земляном полу. Я устал и хотел спать, но земля оказалась слишком холодной. Помучившись какое-то время, я не выдержал и в свете факела, горевшего за решеткой, собрал охапку соломы почище. Она все равно была влажной и мерзко пахла, но зато позволила мне согреться. Скоро я уснул.