Читать «Знаки ночи» онлайн - страница 105
Андрей Васильев
Если мне понадобится потренироваться в отпускании душ, я могу этих беспризорных отправлять в Ничто пачками — и никто с меня за них не спросит. Потому что про них никто и не знает.
— Скажи, парень, как твое имя? — поинтересовался призрак.
— Называй меня Бронко.
— Нет, серьезно, — толстяк подобрался ко мне чуть поближе. — Я вот Семен Маркович.
— Сгинь, Семен Маркович, — насторожился я, услышав шаги в коридоре. — Еще раз тебя увижу, жалеть не стану. Брысь, я сказал!
Лицо толстяка скривилось так, будто он заплакать хотел, мне даже жалко его стало на мгновение. Но не более того, потому что секундой после он выплюнул (по-другому и не скажешь) в мой адрес с изрядным умением сплетенную матерную тираду и покинул комнату прямо сквозь стену.
— Однако, батенька, вы хам! — заметил я ему вслед.
Дверь открылась, в кухоньку, массируя на ходу затылок, ввалился Витод.
— Задолбала меня эта тетка, — пожаловался он мне. — Нет, они все тупые, умных клиентов не бывает по определению, но тут совсем беда. И этот ее муж покойный козлина еще та. Вот нахрена ты заключаешь договор аренды по особым условиям, если знаешь, что твоя жена такая овца? Тьфу!
Отдельно следует пояснить, что часть морально-этических норм, принятых в обществе, в банках не действует. Например, правило «о мертвых либо хорошо, либо ничего» тут не соблюдается совершенно. Это связано с массой причин, но основная — проблемы, которые умершие клиенты создают сотрудникам банка. Они еще при жизни теряют договора, логины и пароли от «банк-клиента», ключи от тех же депозитарных ячеек — и это становится нашей головной болью, поскольку скорбящие родственники непременно хотят получить их добро все и сразу. Ну или хотя бы узнать, что там у покойных за душой имелось.
И скандалят, скандалят, скандалят. Да и то — а где еще-то? У нотариуса нельзя, на похоронах нельзя, даже друг с другом как-то не очень удобно. А в банке — самое оно.
Сам слышал, как одна безутешная вдова сообщила начальнице операционного:
— Если вы такой закон приняли, то меня это не касается.
Это она про закон о наследстве так. Ну не в Думу же идти высказывать претензии, правда? Есть банк. Он у нас основной законодательный орган.
И вот за что нам их любить? Клиентов, в смысле?
Витод сварганил себе кружку кофе, стащил из чьей-то чужой пачки пару печенек и уселся рядом со мой.
— Знаешь, Сань, сказал бы я, что мне эту тетку жалко, но не буду, — задушевно сообщил он мне, кидая сахар в дегтярно-черный напиток. — Хотя без документов из ячейки ей жопа полная, что да, то да.
— Иди ты? — заинтересовался я. — А что за бумаги?
— Я так понял, что уставные на фирму и все такое прочее, — охотно ответил мне Витод. — Точнее — завод. Ее муж мебель производил где-то под Москвой, там территория с Лихтенштейн размером, вот на него рейдеры и наехали. Столько земли, да рядом со столицей! Он оригиналы документов от греха к нам в ячейку сунул, а потом возьми, да и крякни. Причем, по ходу, сам. Даже не помогал никто.