Читать «Зимнее серебро» онлайн - страница 77

— Горек, да она растерялась просто. — Кайюс, не вставая, протянул к отцу руку, пытаясь его урезонить. — Дай ей время, и она одумается, я уверен.

— Одумается, если проучу ее как положено! — проорал отец. Он вцепился мне в волосы и дернул со всей мочи. Я краем глаза заметила, как Лукас пятится к двери. Вид у него был испуганный. Отец мой был дюжий мужик, куда здоровее Кайюса с Лукасом. — Так, значит, нет? — повторял отец и бил меня по лицу, но обеим щекам, так, что в голове звенело. Я пыталась закрыться, но он лупил меня по рукам.

— Горек, ты ж ей все лицо изукрасишь! А ведь ей под венец идти! — Кайюс хотел обратить все в шутку. Но голос у него был малость напуганный.

— Да кому нужна ее рожа! — рявкнул отец. — В бабе не рожа главное. А ты мне тут руками не размахивай! — зарычал он на меня. — Ишь, артачиться вздумала! — Он наконец оставил в покое свою пряжку и, отшвырнув меня к очагу, схватился за кочергу, стоявшую тут же поблизости.

И вдруг Стефан с криком «Не смей!» ухватился за другой конец кочерги. Отец замер в изумлении. Даже я, утирая слезы, сумела поднять голову и посмотреть на брата. Он был совсем маленький, щуплый, как годовалое деревце. Отец мог бы поднять Стефана на этой самой кочерге, и тот только пятками бы задергал. Но Стефан намертво вцепился в кочергу обеими руками и повторил:

— Не смей!

Отец так опешил, что не сразу сообразил, как быть. Вырвать у Стефана кочергу не получилось: тот держал крепко, и отец только подтянул его к себе. Тогда отец вцепился Стефану в плечо и принялся его отпихивать, но кочерга оказалась длиннее руки, а поскольку папаня был в стельку пьян, ему в голову не приходило бросить треклятую кочергу. Вместо этого он стал трясти ею изо всех сил, и Стефана мотало по всему дому. Отец все больше свирепел и наконец взревел жутким голосом, выпустил кочергу, схватил Стефана и с размаху припечатал кулачищем ему прямо в лицо.

Стефан упал, весь залитый кровью, все еще стискивая кочергу и повторяя сквозь слезы:

— Не смей!

Папаня так разъярился, что потерял дар речи. Он вскинул вверх свой табурет и грохнул им Стефана по спиие; табурет разлетелся на деревяшки. Брат растянулся на полу. И тогда отец ножкой от табурета принялся колотить Стефана по пальцам, пока тот не выпустил кочергу. Отец тут же сам вцепился в нее.

Лицо у него сделалось багровое от гнева. Глаза налились кровью. Он скалил зубы. Если сейчас он набросится на Стефана с кочергой, то уже не остановится, пока не забьет его насмерть.

— Я выйду за Лукаса! — крикнула я. — Отец, я согласна!

Но когда я подняла свое распухшее лицо, то увидела, что Лукаса уже в доме нет, а Кайюс крадется к двери.

— Куда это вы?! — прорычал папаня.

— Если девица не согласна, значит, мы не сговорились, — ответил Кайюс. — Лукас не станет жениться на девушке против ее воли.

Это означало, что Кайюс не готов терпеть ничего подобного в своем доме. Он пришел к нам со своим крупником и с хитрым умыслом, напоил отца и пробудил его ярость, и теперь эта пылающая ярость, как пожар, спалит тут все дотла. Кайюсу оно и даром не надо. Кайюс собрался удирать.