Читать «Зима» онлайн - страница 37

(Правда?)

Из него состоит земля. Зелень. Мох, водоросли, лишайник, плесень. Всё на свете было такого цвета, пока не появились цветы, это цвет первых деревьев, у которых вместо листьев были иголки, деревьев, которые росли в первом промежутке между холодом и теплом…

(что такое промежуток?)

Промежуток — это короткая пауза. А рождественские ели — родственницы тех первых изначальных зеленых деревьев, и они росли еще до того, как мир решил придумать все другие цвета. Зелень остролиста оттеняет красноту ягод.

(У деревьев есть семьи?)

Да. И ребенок из этой истории бог весть откуда почерпнул следующий любопытный факт: как тебе известно, верифицируемая истина состоит в том, что, по счастливой случайности, зеленый цвет легче всего стереть, когда люди фотографируются или снимаются на видео, ведь если наложить изображения на голубой или зеленый фон, то их легче будет вырезать и позже соединить, чтобы казалось, будто они находятся в каком-то другом месте — скажем, на ковре-самолете или просто парят в космосе, как астронавты.

(Да.)

Вот о чем думает ребенок, перед тем как пальцы с ледяными шипами ослабляют хватку и ребенок грудой падает на пол, холодный, как мясницкий стол, и…

(что такое мясницкий стол?)

Позже объясню. Напомни мне. А теперь представь себе ребенка, тоненького, как травинка, перед великим богом подземного мира, восседающим на своем ледяном троне, богом, обе руки которого похожи на массивную автоматизированную витрину ледяных выкидных ножей.

(Ой.)

Ребенок встает, расправляет и отряхивает пальтишко, раздраженно цокает языком и нащупывает ряды дырочек, оставленных ледяными зубами там, где они проткнули шерсть.

Затем бог говорит.

— Еще живой? — спрашивает он.

Ребенок выдыхает через нос, чтобы на холоде были видны клубы пара. Потом он корчит богу гримасу, словно говоря: «Что, не видно?»

— Ну и ну, — говорит бог. — Живчик.

— Что-то зябко здесь, — говорит ребенок.

— Ты называешь это зябко? — говорит бог. — Я бог холода. Это пустяки. Я покажу тебе, что значит зябко. И перестань это делать.

— Что делать? — спрашивает ребенок.

Бог показывает на ноги ребенка.

Ребенок тоже опускает глаза. Его ступни уже пропали из виду. Они стоит по щиколотку в воде. Ребенок проваливается сквозь тающий пол.

С каждой секундой пол вокруг ребенка все сильнее растапливается.

— Перестань, я сказал, — говорит бог.

Ребенок пожимает плечами.

— Но как? — говорит ребенок.

Бог в панике. Он не справляется с собственным скользящим троном. Бог крутится на нем в самом начале большого ледяного чертога.

— Прекрати сейчас же! — орет бог.

Посреди ночи колокол деревенской церкви пробил полночь.

Опять?

Но полночь уже давно миновала. Разве нет?

София встала и спустилась вниз.

Девушка, которую привез с собой Артур, сидела за кухонным столом. Она уже съела половину яичницы-болтуньи.

— Не хотите? — спросила девушка.

Она сказала это тихо, словно боясь кого-то разбудить, хотя рядом с кухней никто не спал.

София отказалась. Она встала в дверях и посмотрела в сторону раковины, где лежала на боку немытая сковородка.