Читать «Жаркая осень 1904 года» онлайн - страница 2

Суть же предложения заключалась в следующем. Медведю и его боевой группе предлагалось убить министра иностранных дел Российской империи Дурново. Вот так – ни больше и ни меньше…

Предложи совершить этот теракт сам Чернов, Медведь согласился бы это сделать, не колеблясь ни минуты. Он давно уже мечтал убить не какого-то там генерала или губернатора, а человека, приближенного к новому императору и пользовавшегося его полным доверием. Но сам факт, что этот теракт ему предлагает совершить кто-то, не принадлежащий к движению социалистов-революционеров, заставил Медведя крепко задуматься.

Тогда «товарищ Герасим» назвал сумму. Она оказалась не просто большой, а фантастически большой. Медведь по натуре своей не был алчен, но конспирация – штука дорогая, да и оплата осведомителей и своих людей в полиции тоже стоила немалых денег. А если у него появится сумма, которую обещали ему за убийство царского сатрапа Дурново, то тогда…

Медведь даже зажмурился. Тогда можно будет купить много оружия, взрывчатки и даже несколько недавно изобретенных моторов. Это тебе не какая-то там извозчичья пролетка, а мощная машина, на которой можно будет, как молния, появляться на месте совершения теракта и так же быстро скрываться от растерянных и испуганных «фараонов».

Моральная сторона дела Медведя не интересовала, пусть даже если из-за ширмы, которой был Чернов, в этом деле явственно торчали уши кого-то другого, возможно более влиятельного и могущественного. Эсеры-максималисты полагали, что для победы дела мировой революции в России необходимо развязать партизанскую войну, конечной целью которой будет захват всех земель и передача их в общественное уравнительное пользование. А в городах требовалось поднять вооруженное восстание, конечной целью которого будет захват этих городов силой и установление в них трудовой республики. До основанья, и затем… Не больше, но и не меньше.

Ну, а если речь идет о партизанской войне, то тут никак не обойтись без жертв. Впрочем, кого жалеть-то? Народ? Это пусть ТЕ его жалеют, а эсерам-максималистам никого не было жалко. Медведь вспомнил – что говорил о народе один его соратник по Союзу эсеров-максималистов: «Это – раса, которая морально отличается от наших животных предков в худшую сторону; в ней гнусные свойства гориллы и орангутана прогрессировали и развились до неведомых в животном мире размеров. Нет такого зверя, в сравнении с которым эти типы не показались бы чудовищными… Дети (подавляющее большинство) будут обнаруживать ту же злость, жестокость, подлость, хищность и жадность…»