Читать «Зеленая мумия» онлайн - страница 14

– Вы хотите сказать, что в те древние времена уже существовали янки? – наивно поинтересовалась госпожа Джашер.

Профессор заложил руки за спину и принялся метаться взад-вперед по комнате, пытаясь погасить гнев, вызванный подобным невежеством.

– Боже мой, госпожа моя, да в каком мире вы живете?! – наконец взорвался он. – Неужели вы и в самом деле так глупы или вы просто мало осведомлены в исторических вопросах? Мы ведь с вами рассуждаем о доисторических временах, о том, что происходило три тысячи лет назад, а вы спрашиваете про каких-то янки!

– Почему вы так грубо отзываетесь обо мне?! – в свою очередь возмутилась его собеседница, собираясь высказать профессору еще что-то неприятное, но тут двери кабинета распахнулись.

– Как дела, госпожа Джашер? – любезно спросила Люси, заходя в комнату. – Мы с Арчи ждем вас. Ужин готов, и вы…

– Я очень голодна, – обрадовалась Селина удачному выходу из неловкой ситуации. – А то мистер Браддок, судя по всему, сейчас спустит на меня свору собак. – И она со смешком подхватила Хоупа под локоть.

Мисс Кендал не нравилась привычка вдовы Джашер «присваивать» себе любого мужчину, оказавшегося рядом, но как гостеприимная хозяйка Люси не подала виду.

Глава III

Загадка гробницы

В особняке Браддока наряду с прочими жил его личный слуга, смешных пропорций канак: пигмей по росту, но невероятно широкий в плечах, с короткими и толстыми ногами и длинными, могучими руками. У него была большая голова и смазливое лицо с меланхоличными черными глазами и сверкающими белыми зубами. Как и у большинства жителей Полинезии, всю его кожу цвета бледной бронзы украшали татуировки. Даже щеки и подбородок канака покрывали сложные узоры. Но самой примечательной особенностью его внешности являлась огромная копна вьющихся волос, которые он красил в ярко-желтый цвет способом, известным лишь ему одному. Искрящаяся шевелюра слуги напоминала блеск перуанского солнца, и, наверное, именно поэтому полинезийца прозвали Какаду. Это колоритное создание неизменно носило белый хлопковый костюм, подчеркивавший сходство его владельца с белым австралийским попугаем.

В детстве Какаду привезли в Квинсленд с Соломоновых островов. Он счастливо избежал работы на плантациях, попавшись на глаза профессору. Браддок как раз возвращался домой, чтобы жениться на госпоже Кендал, и мальчик упросил взять его с собой, хотя для цивилизованной Англии он был сущим дикарем. Египтолог согласился и не пожалел об этом, так как Какаду стал ему не просто преданным слугой, а поклонялся, словно богу. Еще мальчишкой, попав в руки работорговцев, полинезиец сносно научился изъясняться по-английски и, усвоив нормы европейского поведения, вел себя достаточно прилично. Правда, если его начинали дразнить деревенские жители или другие слуги профессора, он взрывался в ребячьем гневе, который порой грозил вылиться в нечто опасное. Но доброе слово Браддока всегда успокаивало Какаду, и тогда, каясь, он подползал к ногам своего «божества», будто побитый пес. Жил он почти все время в «музее», заботясь о том, чтобы никто не тронул бесценную коллекцию профессора. За обедом или ужином Какаду обычно ждал, стоя возле стола, вдруг кому-то понадобится помощь. Этим вечером канак, как всегда, играл роль дворецкого, мягко скользя вдоль стола и стараясь всем угодить. Он был отличным слугой, подвижным и послушным, но его татуированное лицо, приземистая фигура и ярко-желтый ореол волос нервически действовали на госпожу Джашер. Да и Люси чувствовала себя неловко, когда этот разрисованный гном вертелся у ее локтя. Иногда ей казалось, будто один из идолов отчима, поселившихся в его «музее», ожил, поднялся на второй этаж и пришел прислуживать в столовую.