Читать «Зак и Мия» онлайн - страница 110

– Мия, дело не в глупом ролле.

Моя слеза бежит по ее пальцам.

– А если в нем? А если это из-за меня?

– Ты ни при чем.

– Он мой друг, – говорю я. Он мой лучший друг.

– Значит, не отпускай его.

Мия

Овцы поглядывают на нас, не прекращая щипать траву. Небо обесцвечивают сумерки. Мама заглушает мотор.

«Добрая олива! Оливковая ферма и контактный зоопарк». Стрелка указывает на въезд. Потом будет еще одна, указывающая путь к лавке и загонам с альпаками. А дальше висит знак «Входа нет: жилая часть». За этим знаком – дом. Внутри – спальня с оранжевыми шторами.

Но я никуда сейчас не пойду. Я смертельно устала. Конечности как ватные – я не смогу дойти, даже если попробую.

– Мия.

– Иди без меня.

Вот бы сидеть в автобусе и думать обо всем этом в прошедшем времени. Или лететь в самолете где-то высоко, в другую жизнь, где все легко.

Мама включает радио. В динамиках шипение, потом находится станция и звучит голос под акустическую гитару. Что-то такое напевала Бекки, когда красила детскую. От такого подкатывают слезы, даже если не понимаешь слов.

Во мне ни капли смелости. Зачем я приехала к Заку, если меня разбирает на части даже песня?

Мама гладит меня по спине и тоже плачет. В ней тоже слишком мало смелости.

Сумерки съедают остатки света. В сгустившихся тенях я различаю парня. Он заходит в загон, разбрасывает корм, вокруг толпятся козы. На вид он старше Зака, и волосы у него темнее. Эван? Я его видела всего однажды.

Он вдруг отталкивает в сторону назойливую козу и вытирает слезы рукавом. Черт. Ему тоже не хватает смелости.

Нас встречает Бекки. Ее светлые волосы стали длиннее, и за них держится смешной детский кулачок. Бекки целует меня в щеку и говорит, что я хорошо выгляжу.

– Это Стюарт, – говорит она и машет нам пухлой детской ручонкой. Я пожимаю ее. У мальчика глаза как у Зака, но скорее голубые, чем серые.

– Такой хороший, – улыбаюсь я. Бекки поворачивается к малышу:

– Ты у меня получился хороший, слышишь?

Она ведет маму в свободную комнату, где они оставляют чемодан.

– Хотите его подержать?

Мама издает умиленные звуки, как и положено, когда держишь малыша. Расспрашивает, сколько ему месяцев, какой у него был вес при рождении, сколько он спит, и чуть покачивает его, когда Бекки ведет ее в детскую.

Я остаюсь в гостиной, завороженная искорками в камине. Дрова трещат, и языки пламени поглощают все на своем пути. Бьются в огнеупорное стекло. Сердятся, что их заперли.

В детской Бекки разговаривает тихо, но я все слышу.

– В первый раз он хорошо держался… после рецидива даже еще лучше… но в этот раз как будто сдался.

– В каком смысле?

Откуда маме знать, что болезнь окутывает тебя, как саван, и раздавит тебя, если не сопротивляться?

– Он раздавлен.

Если дать волю огню в камине, он выйдет наружу, метнется по полу, начнет пожирать мебель и стены. И меня.

– Ты, должно быть, Мия.

Голос застает меня врасплох. Я встаю, но не могу разглядеть, кто зашел: огонь ослепил меня.

– Ты жестокая женщина, которая причиняет людям боль.

– Ч-что? – я трясу головой и тру глаза, чтобы наконец прозреть.