Читать «Заговор стервятников» онлайн - страница 118

— Руки вверх! Сопротивление бесполезно! — резко и оглушительно над самым его ухом завопил Тернов.

В тот же миг по дощатым половицам затопала не одна пара ног, появились сомнительные личности с блокнотами и фотоаппаратами в руках: газетчики высыпали из подпола и с чердака и окружили сенсационную композицию.

Следователь вновь обрел дар речи. По его требованию мельтешащие газетчики связали преступнику руки: шумная братия пустила в ход содранные с постели тряпки и ремень от брюк самого бандита. По ходу дела рыцари пера и фотоаппаратов с удовольствием охлопывали злоумышленника — искали оружие. Они извлекли из его карманов револьвер и подозрительный пузырек.

Когда преступника связали, перед взором вышедшего из столбняка Вирхова возникла хитрая физиономия с монгольскими чертами лица.

— А, господин Куприн! — Левой рукой он схватил газетчика за лацкан пиджака. — Не спешите. Вы тоже арестованы!

— За что? — Куприн прищурился и поискал глазами дружка. — Маныч, меня в чем-то обвиняют. Клянусь, я не виновен. За что меня арестовывать?

— Это вы устроили весь этот спектакль?

— Ей Богу, не я!

— Но объявление в газете поместили вы?

— Маныч! Маныч! — воззвал к дружку Куприн. — Подтверди! Это не я! Мне заниматься такими глупостями некогда, я теперь «Поединок» пишу. Меня сам Горький знает!

Пронырливый смуглявый Маныч, пытаясь и не умея остановить бегающий взгляд, забожился, что Куприн тут ни при чем. Шутливый фельетон о собаках на гауптвахте поместил в газете он, Маныч. Признается, виноват. А подписал Куприн-Маныч потому, как оба были на лестнице, когда скандалила Биронша, потому что газеты на имя Куприна падки. Гонорар платят бешеный.

— Но кто же тогда организовал сегодняшнюю заваруху? — спросил Вирхов, отпуская пиджак чтимого Максимом Горьким писателя

— Тогда вы должны ответить, господин Куприн, — встрял Тернов, — по двум другим статьям. Во-первых, вы не выполнили распоряжение властей о регистрации собак. А во-вторых, вы склонили вашего пуделя к алкоголизму.

— А где же пудель? — спохватился Куприн. — Куда же он запропастился?

— Лежит на полу пьяный, — язвительно ответил Тернов — Налакался водки.

Куприн сверкнул черными глазами и отошел.

— Что-то я не вижу полиции, — сказал Вирхов помощнику. — И где этот проклятый Трифон?

Шустрый Маныч возник перед Вирховым и, понурившись, пояснил:

— Сбежал. Мы сюда спозаранку прибыли, как только объявление прочли. Заплатили Трифону хорошенько, чтобы засесть в подполе и на чердаке Я за печкой сидел. Видел, видел, как этот, — он указал на связанного, — велел приготовить две рюмки водки, сыпал в рюмку порошок

— Меня хотели отравить? — медленно произнес Вирхов. — Неужели я похож на такого дурака, чтобы пить водку с Кошечкиным?

— А отравили моего бедного пуделя, — послышался голос Куприна.

Вирхов обернулся: на полу под образами на корточках сидел писатель, обнимая хладный труп собаки. Из его узких монгольских глаз текли самые настоящие слезы.

ГЛАВА 25

На другой день после паломничества в церковь Тихвинской Божьей матери обитатели квартиры профессора Муромцева проснулись поздно. Переживания, выпавшие им вчера, измотали физически и морально. Кроме того, после отбытия Вирхова Мура еще о чем-то шепталась с Бричкиным. Едва дождались момента, когда удалось запереть за ним все двери. Но и после этого еще долго не удавалось никому заснуть — слишком велико было возбуждение нервной системы. Маета в постелях и хождение прекратились лишь после того, как профессор велел всем страждущим выпить валерьянки, да и сам принял успокоительное.