Читать «Ярость» онлайн - страница 171

Как только Лилипут-Блефуску восстановила связь с внешним миром, выяснилось, что повстанцам удалось отбить у врага свергнутого президента страны Голбасто Гуэ и взять живьем свергнувшего его лидера первоначального, теперь уже неудавшегося, переворота Скайреша Болголама. Возглавивший восстание предводитель филбистанцев, одетый в костюм и маску Кроноса-Кукольника и настаивающий на том, чтобы его называли исключительно «командующий Акаж», почти сразу выступил по местному телевидению, объявив об успехе проведенной операции, отдав дань памяти погибшим и провозгласив, что «сильнейшие победили». Далее он озвучил требования повстанцев: конституция Голбасто должна вновь обрести законную силу, Болголама и его бандитов следует судить за государственную измену. Согласно законам элби, подобное преступление каралось смертью, тем не менее за всю историю страны смертная казнь ни разу не применялась, а потому, по всей вероятности, не будет применена и сейчас. После этого «командующий Акаж из свободных людей» потребовал для себя права начать формирование нового правительства Лилипут-Блефуску, заявив, что у него уже есть целая группа кандидатов, которые должны обязательно войти в будущую администрацию. При этом он никак не обозначил пост, который наметил для себя, — ложная скромность, никого, впрочем, не обманувшая. Примеры Бала Теккерея в Бомбее и Иорга Хайдера в Австрии давно доказали всем, что можно стоять у руля и не занимая официальных постов. Достаточно просто быть личностью с незаурядными возможностями. А до тех пор пока его требования не будут выполнены, заявил командующий Акаж в конце своей речи, он «просит многоуважаемого президента и изменника Болголама считать себя его личными гостями и ни под каким предлогом не покидать здания парламента».

Соланка был обеспокоен. Всплыла все та же проблема целей и средств. Командующий Акаж не похож на человека, посвятившего себя служению великой цели. И поскольку, полагал профессор, Ганди и Мандела не единственные, кого берут за образец революционеры, надо всегда называть своими именами приверженцев воинственной тактики. Нила не в пример ему была воодушевлена. «Вот уж не думала, что индолилипуты способны быть такими дисциплинированными, воинственными, решительными, готовыми бороться за свои интересы, а не только размазывать сопли и размахивать руками. То, что ему удалось сделать, — настоящее чудо, разве ты с этим не согласен?» Она сказала, что улетает в Мильдендо уже утром. «Порадуйся за меня. Этот мятеж поможет мне сделать по-настоящему горячий, по-своему даже сексуальный фильмец. Телефон у меня весь день буквально разрывался». Узнав о ее спешном отъезде, Малик Соланка, стоящий на одной из жизненных вершин, чувствующий себя Гулливером или Алисой, гигантом среди пигмеев, неудержимым и неуязвимым, внезапно ощутил, как чьи-то малюсенькие пальчики с силой дергают его за одежду, словно целая орда крошечных гоблинов пытается утащить его вниз, в ад. «Знаешь, а ведь это он, — добавила Нила. — Командующий Акаж. Я посмотрела по телевизору его обращение и больше не сомневаюсь. Это тело я узнаю из тысячи. Настоящий мужчина».