Читать «Ярость» онлайн - страница 164

И вот в тот самый момент, когда они стояли друг против друга, как залитые кровью гладиаторы, нанося друг другу раны, из-за которых очень скоро бездыханное тело их любви окажется распростертым на арене эмоционального Колизея, профессор Малик Соланка узрел такое, что его распоясавшийся язык разом утихомирился. На крыше дома сидела громадная черная птица, и плотная тень, отбрасываемая ее крыльями, покрывала тьмой всю улицу. Вот она, фурия, она здесь, подумал Соланка. И звук, который они слышали — как будто рухнуло и разбилось на куски что-то огромное, к примеру сброшенная с большой высоты с громадной силой бетонная глыба, — не был произведен падением какой-нибудь вазы. Это вдребезги разбилась его собственная жизнь.

Как знать, что могло бы произойти в следующее мгновение, что мог бы он выкинуть под влиянием накатившего гнева, если бы не Нила. Нила, на своих высоченных каблуках воздвигшаяся над ним, точно королева или богиня, и глядевшая сверху вниз на его обильные серебряные седины. Что, если бы у нее недостало чуткости заметить непередаваемый ужас, вдруг разлившийся по его по-мальчишески круглому лицу, уловить затаенную дрожь в уголках прихотливо изогнутых пухлых губ? Что, если бы в самый последний миг ее не осенило и она не решилась бы на гениальный, смелый и единственно верный жест, не нарушила табу, уничтожив последнюю преграду между собою и Маликом? Любовь придала ей смелости ступить на запретную территорию и доказать, что есть чувство, которое сильнее ярости. Своей гибкой рукою со шрамом она впервые за все время их близости стала перебирать длинные серебряные пряди волос у него на макушке.

Чары разрушились. Соланка громко рассмеялся. Гигантская ворона расправила черные крылья и улетела прочь, чтобы через считанные минуты замертво рухнуть в парке Грамерси, перед памятником актеру Эдвину Буту в роли Гамлета. Соланка понял, что излечился от редкого заболевания, исцелен совершенно и полностью. Богини ярости отступили, они больше над ним не властны. Словно из его вен разом откачали литры яда, а то, что так долго не давало дышать, вдруг отпустило.

— Я хочу рассказать тебе одну историю, — проговорил Соланка, и Нила, взяв его руку в свою, повела его к дивану:

— Конечно расскажи. Только, сдается мне, я уже ее знаю.

В конце научно-фантастического фильма «Солярис», повествующего о планете, сплошь покрытой водами разумного океана, способного читать человеческие мысли и воплощать в реальность сны, главный герой, космический странник, наконец возвращается домой. Он стоит на пороге давно оставленной русской дачи, а вокруг бегают детишки, и рядом с ним — его прекрасная умершая жена. Камера отъезжает назад, все дальше и дальше, и мы видим, что дача на самом деле не более чем крохотный островок посреди безбрежного океана Соляриса, что это всего-навсего наваждение, хотя, может статься, и более истинное, чем правда жизни. Дача постепенно превращается в точку, совсем исчезает из виду, поглощенная безмерными просторами великого, удивительного океана — океана воспоминаний, фантазий и грез, для которого нет смерти, где все, что тебе дорого, всегда ждет тебя на пороге или бежит к тебе через лужайку, заливаясь детским смехом и распахивая счастливые объятия.