Читать «Я ненавижу свою шею» онлайн - страница 38

Но это уже не любовь. А просто место, где я живу.

Я и Джон Кеннеди: теперь можно признаться

Стажер Джона Кеннеди призналась во всем

Вчера стажер Джона Кеннеди призналась в интервью Daily News: «Мими — это я».

Марион (Мими) Фанесток (сейчас ей шестьдесят) сообщила, что сбросила камень с души, наконец рассказав о романе с молодым красавцем-президентом, случившемся сорок лет назад. «Я счастлива, что наконец могу поведать двум своим замужним дочерям тайну, которую скрывала от них сорок один год, — заявила Марион. — Это огромное облегчение. И я больше не буду комментировать эту тему. Прошу прессу уважать мое право и право моей семьи на личную жизнь».

Я была стажером в Белом доме при администрации Джона Кеннеди. Но это не юмористическая история, в которой автор берет событие из текущих новостей и пытается «смешно» его обыграть. Дело было в 1961 году, я работала у Пьера Сэлинджера в пресс-центре Белого дома, там же, где через год начала работать Мими Фанесток. И когда Мими вынудили признаться, что у нее был роман с Джоном Кеннеди, я решила: а почему бы и мне не рассказать свою историю?

Я заметила, что все статьи о бедной Мими цитируют еще одну сотрудницу пресс-центра — Барбару Гамарекян, которая откровенно подставила Фанесток в устных архивах библиотеки Кеннеди. В газетах приводится ее едкий комментарий, что Мими «даже не умела печатать». Ха! Вот все, что я могу сказать по этому поводу. Ха-ха-ха! В мою бытность в пресс-центре Белого дома под начальством Пьера Сэлинджера со мной работали еще шесть женщин. Одну из них звали Фэддл (ее лучшая подруга Фиддл работала с самим Кеннеди), и, насколько я могла судить, ее единственной задачей было подписывать фотографии Сэлинджера вместо него. Фиддл ставила автографы на фотографиях Кеннеди. От нас, стажеров, не требовалось умения печатать, потому что в офисе для стажеров — таких как я или Мими — попросту не было столов, куда мы могли бы сесть, и печатных машинок тоже не было.

Да, мне по-прежнему очень обидно из-за этого. Потому что я оказалась не только единственной женщиной в Белом доме, у которой не было целого гардероба платьев без рукавов в стиле Джеки (я просто не могла себе их позволить), но и единственной, кому некуда было даже сесть. А ведь уже тогда, как и сейчас, я печатала со скоростью сто слов в минуту. Каждый рабочий день я теоретически могла напечатать сорок восемь тысяч слов, но этого не происходило, потому что для меня не поставили стол.