Читать «Вторая мировая война. Ад на земле» онлайн - страница 7

Поляки дали волю своей безудержной склонности к фантазии и хвастовству. Они весело болтали в кафе и барах Варшавы – города, чья барочная красота и два десятка театров позволили полякам провозгласить свою столицу Парижем Восточной Европы. Репортер The New York Times писал: «Послушать, о чем тут люди болтают, вообразишь, что великая индустриальная держава не Германия, а Польша»⁴. Министр иностранных дел Италии и по совместительству зять Муссолини граф Галеаццо Чиано предупреждал польского посла в Риме, что, воспротивившись территориальным претензиям Гитлера, его страна обречет себя на борьбу в одиночестве и «вскоре превратится в груду развалин»⁵. Посол напрямую не спорил, но выразил расплывчатую надежду на «какой-нибудь счастливый случай», который добавит его стране сил. В Британии принадлежавшие лорду Бивербруку газеты осуждали польский гонор перед лицом гитлеровской угрозы как «провокационный».

Тридцатимиллионный народ, в составе которого насчитывалось без малого миллион этнических немцев, 5 млн украинцев и 3 млн евреев, прожил в границах, установленных Версальским договором, всего 20 лет. В 1919–1921 гг. Польше пришлось отражать большевистский поход, чтобы утвердить свою независимость после полуторавекового владычества России. К 1939 г. в стране установилось правление военной хунты. В оправдание режима историк Норман Дэвис пишет: «Трудности и несправедливость в Польше, конечно, отмечались, но не было массового голода и массовых убийств, как в России, не применялись бесчеловечные методы фашизма или сталинизма»⁶. Наиболее уродливым проявлением польского национализма стал антисемитизм, выразившийся в том числе в процентной норме для поступавших в университет евреев. С точки зрения как Берлина, так и Москвы Польша возникла в результате навязанного Антантой передела мира и не имела ни малейшего права на существование. В секретном протоколе к Пакту Молотова – Риббентропа, подписанному 23 августа 1939 г., Гитлер и Сталин договорились разделить Польшу и уничтожить ее суверенитет. Поляки же, хотя и считали Россию своим историческим врагом, понятия не имели об этих планах Советского Союза и беспокоились только о германской угрозе. Они понимали, что плохо экипированная польская армия не сможет противостоять вермахту, и возлагали все надежды на поддержку англичан и французов: второй фронт на Западе расколол бы силы немцев. «Учитывая безнадежное военное положение Польши, – писал посол этой страны в Лондоне граф Эдвард Рачинский, – я прежде всего хотел убедиться, что мы не окажемся вовлечены в войну с Германией, не обеспечив себе неотложную помощь союзников»⁷.