Читать «Вторая мировая война. Ад на земле» онлайн - страница 565

Франция, Британия и их доминионы оказались единственными крупными союзническими странами, которые вступили во Вторую мировую войну из принципа, а не потому, что искали территориальных приобретений или сами подверглись нападению. Их притязания на высоконравственный поступок были подпорчены тем, что они провозгласили поддержку воюющей Польше без намерения подкрепить это значимыми военными действиями. В сентябре 1939 г. население Франции не горело желанием столкнуться с Германией на поле боя, в июне 1940 г. тем более, в то время как Британский экспедиционный корпус мог сыграть лишь несущественную роль. После падения Франции информированные британские и американские военные и политики утверждали, и не без оснований, что многие французы не любят народ Черчилля больше, чем Германию. Даже если признать важную роль французских войск в заключительных кампаниях на северо-западе Европы, цифры остаются цифрами: вишистская армия и силы внутренней безопасности внесли больший вклад в дело оси, чем тот, который смогли внести в дело союзников французы, впоследствии присоединившиеся к армии де Голля, другим группам Сопротивления и армии Эйзенхауэра.

В 1940 г. большинство французов убедило себя в том, что режим Петена был законным правлением; пусть и со смущением, они признавали его власть до самого кануна освобождения. Когда поражение 1940 г. отняло у французов надежду стать героями в борьбе против нацизма, многие до конца войны так и не разобрались, какую наименее постыдную роль их народ еще мог сыграть. После освобождения 1944 г. Франция предалась оргии взаимных обвинений, впитавших всю горькую память поражения 1940 г., а также сведению национальных и местных счетов между бывшими коллаборационистами и сопротивленцами, которые вызвали несколько тысяч убийств во время l’épuration – очищения, как почти издевательски это называлось. После посещения Франции Форрест Пог писал: «Я быстро обнаружил, что старая вражда по отношению к евреям и профсоюзам сохранилась»²¹. Коммунистическое движение Франции вышло из войны укрепившимся, как и в Италии и Греции, и в течение нескольких лет оставались опасения по поводу того, выживет ли демократия в этих трех странах. Капитализм в конце концов возобладал, но быстро достигнуть политической стабильности не удалось. До сего дня Франция не смогла создать официальную версию своей истории военных лет и, возможно, никогда не создаст, потому что массовая поддержка одной версии событий вряд ли возможна. Поражает, что самые убедительные современные исследования французского опыта Второй мировой были произведены американскими или британскими авторами: относительно немного местных ученых желают обращаться к этой теме.