Читать «В осажденном городе» онлайн - страница 18

— Пожалуй, позднее. Как, Сергей Степанович? — Аустрин повернулся к Земскову.

— Можно потерпеть, — согласился Сергей, хотя утром выпил только стакан чаю с сухарем и порядком проголодался.

— Да, я не доложил вам: перед поездкой в монастырь Прасковья Ивановна побывала там под видом богомолки, — сказал Вавилкин, поправляя портупею на плече. — Даже ночевала у них.

— Это как же удалось ей? — спросил Земсков.

— Выпросила у кого-то деревенский наряд — ну, там кофту, юбку, — подвязалась черным платком и пристроилась к верующим. Вместе со всеми осталась на монастырском подворье. Ночью заметила, что-то неладное творится в монастыре. Подозрительно пробирались мужчины, и, как определила Путилова, у них было оружие при себе.

Вошел Владимир Кирпичников. Высокий, стройный, на его красивом худощавом лице с ввалившимися щеками застыла напускная начальственная строгость.

Владимир Петрович представился, как полагалось военному человеку, и, получив разрешение, сел, снял фуражку и положил перед собою на стол, расстегнул кожаную тужурку. Председателя губчека Кирпичников хорошо знал: не раз встречался с ним в кабинете Кураева в дни белочешского мятежа.

— В ночь с четвертого на пятое из Пайгармы возвратились трое бойцов. Один из них был ранен в руку, — начал Кирпичников. — Бойцы рассказали, что Путилова и красноармеец Эльменькин схвачены белогвардейцами, а им удалось уйти. Я отругал их, обозвал трусами. Но бойцы уверяли, что там собралось много «всякой сволочи», и они были бессильны что-либо сделать. Мне доложили об этом часа в три. Я поднял отряд по тревоге. В Пайгарму мы прискакали уже на рассвете, солнце еще не взошло, но было почти светло. Издали я заметил толпу возле женского монастыря. Когда мы приблизились метров на двести, из толпы раздались выстрелы. Мне даже пробили тужурку и бумажник. — Кирпичников показал заштопанную мужскими руками дыру на тужурке, достал из кармана пухлый кожаный бумажник.

— Что у вас там? — спросил Аустрин, подумав: «Всю канцелярию, что ли, возит в бумажнике».

— Личные документы и записные книжки. На досуге записываю, может быть, пригодится. В бумагах пуля и заблудилась…

— Хорошо, продолжайте.

— Завязался настоящий бой. Беляков было больше, чем нас, но действовали они несогласованно. Примерно через полчаса их ряды стали редеть. Несколько человек было убито, остальные разбежались. Когда мы ворвались в монастырь, там были одни монашки. Они закрылись в своих кельях. Внизу под лестницей лежал боец Эльменькин без сознания. В темном коридоре нашли изуродованное тело товарища Путиловой… Я встретился с активистами села, они назвали мне кулаков и белогвардейцев, участвовавших в нападении на отряд Путиловой. Восемь человек нам удалось задержать…

— Где они?

— Мы расстреляли их.

— Зря, — строго заметил Аустрин. — Я понимаю, война, но с беззаконием надо кончать.

— Кровь за кровь — вот и весь закон, — сказал Владимир Петрович со злостью. На его лице выступили красные пятна. Рудольф Иванович не осуждал Кирпичникова, объяснял его действия боевыми условиями и юношеской горячностью.