Читать «Викинги. Заклятие волхвов» онлайн - страница 112

– А ты точно один? – спросил из кустов девичий голос.

Любеня невольно улыбнулся в ответ, настолько звонкий голосок оказался. Как веселые, переливающиеся колокольчики, в которые кузнецы для лучшего звука добавляют сплавы из меди и серебра…

– Точнее не бывает, – подтвердил Любеня. – Совсем один.

– Поклянись! – спросили из кустов.

Любеня помедлил, припоминая, потом почти без запинки произнес древнюю клятву родичей, где они перед лицом Сырой Матери-земли, перед глазами Высокого Отца-Неба, клялись и огнем, и водой, и железом, и хлебом, что все сказанное – сказали по правде, не кривя духом, не тая умысла.

В кустах опять замолчали, только на этот раз удивленно, почувствовал Любеня.

– А ты чей будешь-то, воин? Какого рода? – спросил голосок-колокольчик.

– Полич я.

– Полич? Что-то я тебя не припомню, дядька!

Значит, точно свои, окончательно успокоился Любеня. Вот и пришел…

– А может, помнилка не подросла? – предположил он.

В кустах явно обиделись.

– А что же у тебя доспехи свейские, и одежа, и снасть? Какой же ты полич, если одет не по-нашему? – строго допрашивали оттуда.

– Какой есть! Жил среди свеев, там же доспехами и обзавелся…

– И долго жил?

– Долго, – подтвердил Любеня. – Почитай, полтора десятка лет минуло с тех пор, как свеи меня малым выкрали.

– Ишь ты! Складно рассказываешь… Только врешь, поди?

– Да точно, точно говорю – полич я… Неужели по говору не слышишь? – добавил Любеня.

– Скворец тоже разные голоса передразнивает, а кто примет его за ястреба? – рассудительно заметили за кустами.

Воин чуть пошевелился, приподнялся немного, разминая колени, и тут же услышал, как снова скрипнула натягиваемая тетива.

– Но-но! Не балуй! – звонко одернули его. – Сиди, где сидишь, как пень на болоте! А не то – я не промахнусь! Птицу с дерева сшибаю с полсотни шагов, а тебя – и подавно достану! – похвастались за кустами.

– Да не балую я, не балую, – оправдался Любеня. – Сижу как пень… Уж больно ты строга, бабушка, – сил нет никаких! Колени вон затекли – к земле прижиматься…

В кустах сдавленно захихикали.

– Какая я тебе бабушка?

– А какой я тебе дядька? Любеня я, сын Кутри, сына Земти… Вот, домой возвращаюсь… Так я выхожу, что ли? Стрелы кидать не будешь?

– А если буду?

– Если будешь – лук отниму, тетиву сдерну и ею же по попе нашлепаю! – не выдержал Любеня. – Будешь знать потом, как старших не слушать!

– Ишь ты какой грозный! Обратно сказать, как бы самому потом не испугаться! – звонко предупредили его. Впрочем, уже без настороженности, скорее – с любопытством.

– Ладно, ты – как хочешь, а я выхожу… – проворчал Любеня. – Хочешь стрелять – так стреляй…

Вместо ответа кусты снова зашевелились, ветви раздались в стороны, и наружу высунулось румяное личико с круглыми, блестящими глазами. Смешливые глаза и отчаянные – это сразу видно.

Сначала Любеня даже не понял, какого они цвета – эти глаза-глазищи. Они, огромные, широко распахнутые на мир, словно бы одновременно вобрали в себя и голубизну высокого неба, и зелень окрестных лесов. А чего больше – зеленого или голубого, было так же трудно определить, как описать словами цвет разыгравшихся морских волн, переливающихся под полуденным солнцем…