Читать «Выбор богов» онлайн - страница 30
Клиффорд Саймак
Езекия с полудня расхаживал по саду, это не было необычным занятием, поскольку он часто здесь ходил. Ходьба помогала ему думать, к тому же он любил сад за красоту, которую в нем находил: за то, как распускается, меняет свой цвет и затем опадает листва, за то, как цветут цветы весной и летом, за чудо жизни и смерти, за пение птиц и их полет, за окутанные дымкой холмы по берегам реки и, порой, за звучание оркестра музыкальных деревьев — хотя он не сказал бы, что безусловно их одобряет. Однако сейчас Езекия направился к двери в здании капитула, и едва ее достиг, как разразилась гроза, мощные потоки дождя обрушились на сад, громко застучали по крышам, наполнили сточные канавы, почти мгновенно превратили дорожки в полноводные ручьи.
Он отворил дверь и нырнул внутрь, но задержался в передней, оставив дверь приоткрытой и глядя в сад, где потоки дождя хлестали траву и цветы.
Старая ива, стоявшая у скамьи, под ветром гнулась и тянула ветви, словно пытаясь оторваться от корней, которые удерживали ее в земле.
Где-то что-то стучало, и, послушав, он наконец понял, что это такое.
Ветер распахнул огромную металлическую калитку во внешней стене, и теперь она билась о камень, из которого стена была сложена. Если калитку не запереть, она может совсем разбиться.
Езекия шагнул за порог и прикрыл за собой дверь. Он шел по превратившейся в ручей дорожке, и его хлестали ветер и вода, которая потоком скатывалась по телу. Дорожка повернула за угол здания, и ветер ударил ему в лицо, словно огромная рука уперлась в его металлическую грудь, пытаясь оттолкнуть обратно. Его коричневая ряса, хлопая на ветру, развевалась у него за спиной.
Калитка находилась прямо впереди, крутясь на петлях и оглушительно стуча о стену, металл содрогался при каждом ударе о камень. Но не одна только калитка привлекла его внимание. Рядом, наполовину на дорожке, наполовину на траве, лежала, раскинувшись, какая-то фигура. Даже сквозь плотную завесу дождя Езекия разглядел, что это был человек.
Он лежал лицом вниз, и когда Езекия его перевернул, то увидел неровный порез, начинавшийся у виска и пересекавший щеку — лиловатая полоска рассеченной плоти, чистая, поскольку кровь смывало дождем.
Он обхватил человека руками, поднял его, повернулся и пошел по дорожке назад, прочно упираясь ногами в землю, сопротивляясь давлению ветра, который иначе стремительно понес бы его вперед.
Езекия добрался до двери в здание капитула и вошел. Ногой захлопнул дверь, пересек комнату и положил свою ношу на скамью у стены. Он увидел, что человек еще дышит, грудь его поднималась и опускалась. Он был молод, или казался молодым, обнаженный, за исключением набедренной повязки, ожерелья из медвежьих когтей и бинокля на шее.